Проект СуперСавва
Андрей Савельев занят 24 часа: днем он главный редактор «Time Out Петербург» и креативный директор Издательского дома «Собака», ночью — светский персонаж СуперСавва, диджей, организатор вечеринок
в престижных клубах и обозреватель клабберской онлайн-библии Geometria.ru. Жадному до активности Андрею этого мало: желание петь переросло в идею проекта, а идея воплотилась в песни и полноценное сценическое шоу.
Андрей, как ты оказался у микрофона?
Я пел всегда, но пел жутко — никогда не переоцениваю свои возможности. Я вырос в 90-е годы, в период бойз-бэндов с простенькими
мелодиями: Bed & Breakfast, Caught In The
Act, World Apart — их было такое количество, что, естественно, это не могло не повлиять на сознание. Тогда все девушки были фанатками Take That. И когда эта группа только распалась, везде крутили их клип Never Forget, где
они на сцене, а девчонки ревут. Истерия была
как по Beatles, что мне казалось привлекательным. Спустя 12 лет у меня появилась задумка спродюсировать качественный бойз-бэнд, сам я петь не собирался. Но подходящих кандидатур не нашлось, а материал уже рождался, надрывал.
Давно началась работа над проектом?
Не очень. Я часто во сне слышал какие-то мелодии и понимал, что это настоящие хиты. Но мелодия — это неограненный алмаз, чтобы
стать хитом, ей нужно пройти множество фильтров очистки. Ноты подкорректировать,
аранжировку сделать хорошую, в вокал дилея
добавить, мастеринг на студии сделать, чтобы басы прокачивали и бочка была нормальная, не «цык-цык-цык». Я пришел к профессионалам и показал им мелодии, которые
напевал на диктофон в своем мобильном — и
работа пошла.
Кто участвовал в проекте?
Аранжировками занимался Коля Серебряков, бэк-вокал — Mсье Ансельмо Вольфрам и
Frau Helen, наша находка, девушка, наполовину немка, которая провела детство на Крайнем Севере и даже в школу на оленях ездила.
И огромную роль сыграл Андрей Барбуцкий,который мне вокал ставил. Мы провели несколько месяцев вместе, выжимая что-то толковое из моего писка, в котором было много
эмоций, но мало тембра. Я недавно был у Андрея на студии, он поставил мне то, что я спел в первый визит к нему, и для сравнения уже записанный материал — это как две разные галактики.
И ты запел на английском.
У людей, которые не знают английский язык, всегда возникает вопрос при прослушивании:
«А почему не на русском?» Владеющие английским таких вопросов почему-то не задают. Музыка не знает языков, эмоция — вот главное в любом виде искусства. Если слушатель остается равнодушным, у него ничего внутри не
дергается — наверное, такое искусство никому
не нужно. Надеюсь, мое творчество вызывает какие-то эмоции.
Очень захотелось пойти в клуб.
Летом я делал серию вечеринок «СуперСавва
the best of»: брал композиции известных мировых исполнителей — Робби Уильямса, Джорджа Майкла, и они театрально обыгрывались. Микрофон мы могли отдать кому-то из толпы, исполнялись песни, в которых хотя бы слова припева знают все. Все напивались, веселились и уходили полные позитивной
энергии. После этого мне стали говорить: «Пора тебе делать что-то свое». Вот что-то свое и получилось. Форма останется та же самая, не будет плоской картинки на сцене. Я вообще не могу выступать, если не спрыгиваю со сцены и не начинаю, скажем, танцевать с какой-нибудь девушкой или спрашивать у людей за столом: «Ну как, вкусно? А водка теплая или
холодная? Пойдем на сцену, подтанцовкой будете».
Если тебя перестанет переть, ты закроешь проект?
Конечно. В моей компании есть шутка месяца: «Андрей писал книгу, а написал альбом». Я действительно писал роман, договорились с серьезным издательством. Четыре пятых книги было уже написано, сюжет продуман, меня перло так сильно, что я спал три часа в день. Но потом меня сбила машина, я пролежал три недели — и момент был упущен. Выправился, но уже состояние было не то. Когда меня прет, мне нужно в минимальные сроки это воплотить в жизнь. Отпустит — и не получится воссоздать ощущение страсти, агонии, в которых и должно что-то рождаться. Если этого нет, никто никогда не поверит, что это сделано от души.
Опиши стилистику проекта.
Мне близка поп-музыка по простоте подачи, яркости, легкости, позитиву. Диско, фанк, не-много электро — это должны быть только элементы внятной поп-музыки. По этим критериям и делались мои композиции. Я очень люблю, скажем, Portishead, но не стану делать что-то в их стиле. Не хочу, чтобы мой материал просто фиксировал мои музыкальные вкусы. Раз музыка проекта такая, это не значит, что я слушаю исключительно саундтрек к фильму Studio 54.
Какого-то еще жанра хотелось бы коснуться? Джаз?
Мне очень нравится Фрэнк Синатра, и крунерское пение мне близко, я не чувствую тут никаких преград для своих вокальных данных. Если меня запереть в маленькой комнате с караоке, я смогу просидеть там не одну неделю, перепевая все песни Синатры. В смокинге,
с бабочкой.
Образ имеет значение?
Я человек визуального восприятия и зациклен
на совпадении того, что ты слышишь, с тем, что ты видишь. Над образом СуперСаввы работает мой друг, талантливейший дизайнер Леня Алексеев. Мы с ним попробуем несколько образов: один раз будет что-то по мотивам гражданской войны в Ирландии, в другой раз
— в стиле украинского хутора или ватиканской мессы. Хочется поиграть с яркими архетипами. Что будет в Decadance на презентации — пока секрет.
А не будет дисгармонии между хутором и песнями про клубы и секс?
Очень важно, чтобы это выглядело смешно — не прикольно, а чтобы люди по-настоящему смеялись. Заставить людей смеяться очень сложно. Сейчас слово «фрик» приобрело негативную коннотацию, но изначально ведь оно означало что-то яркое, фантастическое. Я не хочу быть фриком, но сделаю максимум для того, чтобы проект на сцене выглядел завораживающе. Мне в кайф общение с людьми через музыку, танцы — и люди эту энергетику воспринимают. Для этого мы будем выступать в клубах, кичево выглядеть и делиться своими эмоциями.