Оккультовый роман

Быков разнообразен даже в рамках одного жанра; так, есть у него романный цикл, который стоит несколько особняком, но с которого, собственно, и начался известный нам сегодня автор – это «Оправдание», «Орфография», и вот, семь лет спустя, «Остромов, или Ученик чародея». Отношение к этим книгам двоякое – с одной стороны, здесь писатель имеет дело с историей, на которую нет единого взгляда; именно реальность событий и прототипов дает повод для горячего обсуждения, а порой – и осуждения. С другой стороны, многие критики и читатели считают именно эту линию в творчестве Быкова основной, полновесной, а сатирические либо метафорические полотна с отчетливым идеологическим подтекстом вроде «Списанных» или «ЖД» не принимают всерьез. Не присоединяясь однозначно к мнению ни одной из сторон, можно только отметить, что с точки зрения как полноты освоенного материала, так и тщательности работы с ним романы – назовем их «серии О» – действительно впечатляют. Будучи неутомимым и неутолимым любителем литературной истории во всех ее нюансах – от частной жизни этой среды до динамики развития идей, этических и эстетических систем, Быков проводит собственное расследование и, зашифровав фигурантов под довольно-таки прозрачными псевдонимами, реконструирует дело о «литературе в истории» во всей явленной ему полноте. Субъективный взгляд, конечно, присутствует – куда же без него, но при таком объеме и прилежании он далеко не беспочвен. А жилка природного беллетриста заставляет автора откопать в дневниках и архивах такой сюжет, который способен заинтриговать даже не слишком хорошо знакомого с персоналиями отечественной литературы и обстоятельствами их жизни читателя.

Стержнем «Остромова» стало так называемое «дело ленинградских масонов» середины 20-х годов прошлого века. В Северную столицу одновременно прибывают двое – наивный юноша-поэт, прототипом которого Быков называет литератора Даниила Жуковского, но в котором немало и от знаменитого русского мистика Даниила Андреева, и сорокалетний «ловец душ», называющий себя масоном, Борис Остромов-Кириченко (автор изменил лишь начальную букву фамилии – настоящий «масон» представлялся Астромовым). Остромов организует ложу под крылышком ОГПУ, обещая чекистам полный контроль за инакомыслящими. Даже не будучи знакомым с обстоятельствами реального «масонского дела», можно предположить, чем примерно закончится эта история, поэтому переживание романа можно сравнить с наблюдением за крушением поезда в замедленной съемке. Впрочем, Быков нет-нет да начинает сознательно наигрывать этакого «Мастера» – а что, тема и обстоятельства совершеннейшим образом рифмуются, но только вот в отличие от булгаковского Воланда и свиты Остромов – вполне рациональный шарлатан, а его окружение – потерянные, сбитые с толку да еще зачастую и попросту неуравновешенные люди. Это очень жестокий, полный разочарования, но при этом чем-то очаровывающий роман, местами феерический и смешной, но с неотступной тоской как эмоциональной доминантой. Обусловлено это еще и основным временем действия – середина и конец двадцатых, массовые расстрелы еще не спасли Родину, но уже ощутимо подмораживает. Герои, впрочем, надеются, что авось кривая вывезет; очень по-русски. Тому же, кто уже знает, что не вывезет, или, вернее, вывезет, но совсем не туда, – то есть читателю, есть о чем задуматься.