Михаил Шишкин: «Смерть, как жизнь, внесловесна»
В романе странное время, когда гимназии
и восстание ихэтуаней в Китае
успешно соседствуют с современными больницами и кино. Зачем вам эта
временная
условность?
У времени есть
одна особенность: оно рано
или поздно рвется. «Распалась
связь времен»
— хоть раз в жизни
это испытывает каждый, а не только датский принц. Мир разваливается. Видимое становится невидимым и наоборот.
Вроде бы надежное превращается в труху. В этом рассыпавшемся времени человек и становится человеком. Это время не условное, а настоящее.
В этот момент и начинается
мой «Письмовник». Он и она пишут друг другу письма. Это для
них единственная возможность
остановить распад, разложение
бытия. И читающий эту переписку оказывается тем самым
звеном, которое соединяет разорванное время.
В «Письмовнике» есть рассуждение об обманчивой
природе слова. Что есть
ваши романы, если слово
лживо по определению?
Когда-то в школе старшеклассники на переменах любили
хлопнуть меня по ушам. И я,
начитавшись, как мудрые
шуты, задавая каверзные
вопросы королям-тиранам,
ставили их впросак, решил
так же изысканно отомстить
моим мучителям. Но те не дослушали моего вопроса и хлоп
мне по ушам! Вся написанная
человечеством философия, все
религии, все мудрые книги — это
попытка задать такой каверзный вопрос смерти, но она,
не дослушав ни Христа, ни Ницше, ни Толстого, ни Бродского,
— хлоп их по ушам. Мой герой
— молодой писатель, который
по определению должен верить
в силу слова, — однажды понимает, что слова, даже самые
замечательные, это обманка,
что смерть, как жизнь, внесловесна, что и то и другое нужно
принимать как бесценный дар.
Но объяснить внесловесное
можно только словом.
Почему вы отдали самые
точные наблюдения над
этапами человеческой жизни героине?
Во-первых, женщина изначально мудрее мужчины — ей рожать, а ребенок — это семимильный шаг к мудрости. Во-вторых,
Саша проживает свою жизнь,
а ее любимый остается молодым. Но его опыт — это опыт
приближенной смерти, и он своим путем приходит к главной
мужской мудрости: счастье
не в гонке за славой и успехом,
не в победе над смертью словом,
а в простых ценностях — человеческом тепле и свете. Если есть
что-то сильнее смерти, то только это.