«Сон в летнюю ночь» Бриттен

Классик английской музыки ХХ века Эдвард Бенджамин Бриттен был геем, и оперный ремейк самой двусмысленной комедии Уильяма Шекспира – его признание. Каждая из бриттеновских опер – автобиографическая исповедь: ранние «Питер Граймз» и «Поругание Лукреции» – про бурную молодость, поздняя «Смерть в Венеции» – про неотвратимость скорого ухода. «Сон в летнюю ночь», либретто к которому 47-летний композитор написал вместе со своим партнером, великим британским тенором Питером Пирсом – то ли эротический, то ли философский трактат о пресыщенной жизнью зрелости.

В массовом сознании существует расхожий стереотип о том, что «Сон в летнюю ночь» – это нечто неуловимо-остроумное, комедия о мерцании звезд и чувств, а также о феях и проказниках-эльфах. При этом и маститые исследователи-шекспироведы, и простые зрители всегда ханжески закрывали глаза на ключевую коллизию сюжета – безудержный промискуитет. Если вы читали шекспировский подлинник – забудьте его, не читали – еще лучше: Бриттен с Пирсом расставили в «Сне в летнюю ночь» свои акценты.

Для начала либреттисты отменили исследуемый Шекспиром конфликт мужского и женского. Лесной царь Оберон у Бриттена – отнюдь не брутальный мачо: сановную партию композитор доверил ангельскому, бесплотному и вместе с тем неуловимо порочному контратенору (где Мариинский театр собирается найти столь дефицитный в отечественных оперных широтах голос, пока непонятно. В первом же дуэте Оберона с супругой царственная чета сетует на то, что их семейная ссора привела к нарушению гармонии в природе: зима, мол, смешалась с летом, и вообще все пошло наперекосяк.

Это, конечно, не лирическое высказывание полумифических героев Шекспира, а горькотрезвый манифест художников конца ХХ века – оплакивающих утрату былой гармонии и печально наблюдающих за тем, как мир катится к черту. Унынию, правда, Бриттен с Пирсом предаются не слишком-то долго, резонно и к вящей радости публики решая, что напоследок нужно основательно повеселиться. Примерно того же хочется уставшему то ли от власти, то ли от жизни Оберону, которому все мыслимые и немыслимые наслаждения уже успели надоесть. Он не участвует в интриге, но наблюдает за ней – то есть ведет себя как заправский вуайерист.

Надевающий маску Диониса лесной царь режиссирует тот обаятельный хаос, который движет фабулой «Сна в летнюю ночь»: с легкой руки Оберона герои погружаются в волшебный сон, влюбляются в первых встречных и отдаются самым смелым чувственным фантазиям: царица Титания, к примеру, занимается любовью с ослом, а в самой знаменитой сцене оперы в беспамятстве ласкает уши своего возлюбленного. Музыкальный и театральный текст трехактной оперы буквально напичкан фаллическими символами, самыми изощренными вариантами любовных отношений и агрессивной эротикой: как со всем этим справится юная дебютантка Клаудиа Шолти, приглашенная Валерием Гергиевым режиссировать отечественную премьеру «Сна в летнюю ночь», – большой вопрос.