Интервью с Борисом Акуниным
Михаил Визель: чем обусловлена смена жанра — сборник повестей и рассказов?
Борис Акунин: Я давно обещал эту книжку читателям. Дело в том, что между романами фандоринской серии существуют лакуны и непонятности, которые следовало заполнить. Например, непонятно было, откуда взялись нефритовые четки, фигурирующие в каждом романе начиная с «Пикового валета». Или как сложилась судьба Фандорина после ухода со службы. Ну а, кроме того, писать прозу малой формы — занятие менее утомительное. Не успевает надоесть. А то, знаете, в последнее время, когда пишу роман, все время хочется скомкать конец. Возникает ощущение, что читателю и так уже все понятно, можно написать в конце «и так далее», читатель сам доведет линию до конца.
М.В.: «Нефритовые четки» — о приключениях Фандорина в XIX веке. Последуют ли приключения в XX?
Б.А.: Должны. Без них история останется незавершенной.
М.В.: Может быть, вы намерены сосредоточиться на других литературных проектах? Или на киношных, издательских, каких-то иных?
Б.А.: У меня полно всяких идей и затей. Когда я их осуществляю в одиночку, проблем обычно не возникает. Но если это нечто компьютерное, киношное или телевизионное, без «смежников» не обойтись. Тут-то обычно и начинаются всякого рода непредвиденности и проволочки. Ну мог ли я, например, предположить, что проект мультимедийной электронной книги, разработанный мною еще 5 лет назад, превратится у дизайнера Артемия Лебедева в какую-то бесконечную стройку века? Или что фильм «Азазель», который снимает Верховен, будет бесконечно передвигаться во времени?
М.В.: В последние годы издатели упорно пытались вывести на рынок несколько ретродетективных серий (Афанасьева, Вербинина, Дэвида Дикинсона, даже недавний «Фондурин» Олега Кудрина) — но ни одна из них и близко не смогла повторить ваш успех. Чего им не хватало?
Б.А.: Издательский успех — штука не такая просчитываемая, как это кажется со стороны. Расчеты расчетами, но ни рекламная кампания, ни даже качество текста не дают гарантии. Мне в свое время просто повезло. Идеальная рецептура Большого Успеха: хороший текст плюс правильный фантик (обложка, промоушен, реклама) плюс правильный момент. Но и это еще не все. Тут безусловно есть некий элемент мистики. Почему какие-нибудь Коэльо или Мураками на нашем рынке годами не продавались, а потом вдруг взмыли к небесам? Почему из всей «офисной» прозы банк сорвала именно книга Сергея Минаева? Все это очень интересно.
М.В.: В связи с этим — что можно посоветовать молодым литераторам, пробующим себя в этой нише?
Б.А.: Нужно занять свою нишу, а не чужую. Во-первых, понять, твое ли это дело — писать книги. А во-вторых, если твое, то писать как тебе естественней. Если твоя манера самовыражения окажется интересной для многих, будешь автором бестселлеров. Если нет — просто напишешь хорошую книжку, и, может быть, она получит литературную премию. Или ее оценят потомки. Да хоть бы и не оценят. Поймешь что-то про себя самого — уже здорово.
М.В.: В последнее время «умная беллетристика» успела стать из отдохновения для интеллектуалов вполне серьезным бизнесом. Отразилось ли это как-то на вас — как на писателе, редакторе и публичной фигуре?
Б.А.: Редактором я давно быть перестал. На мне как на писателе изменение рыночной ситуации, конечно, отразилось. Я стал существенно больше зарабатывать — это плюс. Меня все время теребят издатели: ну когда уже, когда? Это минус. Что касается публичности, то я всегда старался ее тщательно дозировать.
М.В.: Мы были возмущены антигрузинской истерией в октябре. Что бы вы посоветовали делать в случае ее рецидивов — пойти на митинг со значком «Я грузин»?
Б.А.: История с демонизацией грузинов — это частный эпизод. Найдутся новые враги, с этим у наших политиков дефицита не возникнет. Я все жду не дождусь, когда наконец у нас начнутся роды гражданского общества. Вроде и уровень жизни подрос, и самоуважение. Но всем пока как-то не до общественной жизни. Когда в обществе происходит нечто хамское, особенно по инициативе власти, нужно давать отпор. Иначе всякая сволота на шею сядет и ноги свесит. Митинг и демонстрация — традиционный способ протеста. А еще есть флэш-мобы. Есть и иные способы: апелляция к прессе, к общественному мнению.