Жюльетт Бинош: «Господи, прости нас за этот разговор»

«Несколько дней в сентябре„ — первый фильм, в котором самая высокооплачиваемая французская актриса Жюльетт Бинош чистит пистолет, как заправский киллер, стреляет на поражение и рассуждает о геополитике. Ее героиня — бывшая разведчица, которая идет по следу своего бывшего коллеги и, судя по всему, возлюбленного.

Мария Кувшинова: Как вам удалось стать такой крутой?

Жюльетт Бинош: (Кокетливо.) Потому что у меня крутая героиня. А я хорошая актриса. Какие могут быть вопросы?

Вам уже приходилось сниматься с оружием в руках?

Последний раз — в “Любовниках с Нового моста„. Тогда мне предложили использовать беруши. Но я-то ведь самая умная, говорю: “Обойдусь без них прекрасно„. В результате у меня лопнула барабанная перепонка. Полтора года ушло на то, чтобы восстановить правое ухо! С тех пор настороженно отношусь к сценариям, в которых есть оружие (смеется). На съемках “Нескольких дней в сентябре„ я как следует вставила беруши — засунула их очень глубоко.

Мне кажется, в последнее время вы часто выбираете сценарии с политическим подтекстом.

Я интересуюсь людьми, и политикой — не в последнюю очередь. У меня нет времени читать газеты каждый день. Но я не могу не признать — новости завораживают, особенно страшные новости. Все эти взрывы, побоища… Мне кажется, мы просто не знаем всей правды о том, что творится в мире на самом деле.

Поэтому вы согласились сниматься в фильме “Несколько дней в сентябре„? Вы ведь были незнакомы с режиссером Сантьяго Амигореной. Что он вам сказал: “Давайте снимем кино про теорию заговора„?

“Прочитайте этот глупый сценарий и скажите свое мнение„. Да, мы не были знакомы. Но я оценила то, что мне предоставили возможность быть агрессивной и соблазнительной — немного не в том стиле, в каком я привыкла. Обычно, принимаясь за роль, я придумываю животное, на которое будет походить моя героиня. На этот раз это был тигр… Все режиссеры — джентльмены. Никто никогда не скажет: “Детка, давай-ка сделаем этот фильм вместе!„ Хотя нет, один был- Абель Феррара.

Кстати, почему вы согласились сниматься у него в „Марии“?

Как ни странно, потому что я — женщина и чувствую ответственность перед другими женщинами. Я отказалась от нескольких голливудских триллеров, в которых моих героинь вставляли только для красивой картинки. Я сыграла Марию Магдалину у Феррары, потому что о ней надо говорить. Потому что слишком многие до сих пор думают, что она была проституткой — и больше ничего. Мне хотелось, чтобы люди вспомнили Новый Завет и взглянули на нее другими глазами.

Вы не только от триллеров отказываетесь. Почему вы отклонили предложение Стивена Спилберга играть в “Парке Юрского периода„, чтобы сниматься у Кесьлевского в фильме “Три цвета. Синий»?

Кесьлевский — художник. Между судьбой героини «Синего» и моей судьбой было достаточно сходства, чтобы я ответила «да». Он еще до этого просил меня сыграть в «Двойной жизни Вероники», но я снималась в другом фильме. Знаете, бывает такое странное ощущение, когда ты мгновенно сближаешься с человеком. Мы с Кесьлевским едва познакомились и сразу перешли к обсуждению экзистенциальных вопросов. Возможно, потому что моя бабушка — из Польши.

Еще один режиссер, к которому вы возвращаетесь, — Энтони Мингелла. Вы только что сделали с ним второй фильм, «Взлом с проникновением»…

Когда моя бабушка приехала из Польши во Францию, она зарабатывала шитьем на заказ. В новом фильме Энтони я играю эмигрантку из Боснии, тоже швею. Так что меня многое связывает с героиней.

Вы перекрасили волосы для нового фильма. Каково вам быть блондинкой?

А вам? (Смеется.)

Вы любые требования режиссера выполняете или только те, что прописаны в контракте?

Знаете, у меня есть очень четкое ощущение границы, которую я никогда не перейду. Конечно, в контракте всегда прописано, что меня надо снимать только под определенным углом (смеется). Но лучший контракт — взаимопонимание с режиссером.

Скажите, а вам не кажется двусмысленной установка в вашем с Феррарой фильме: можно делать все что угодно, а потом покаяться перед Богом, и тебе все простится? Нельзя что ли с самого начала вести себя по-человечески?

Вы спрашиваете меня, Жюльетт?

Да, вас, Жюльетт.

У вас есть сигарета? Господи, прости нас за этот разговор и убереги нас от нашего собственного дерьма.

Может быть, вы хотите глупый вопрос?

Если можно. Очень хочу.

Где вы держите свой «Оскар»?

Вы издеваетесь? Хорошо. На полке в кабинете.