«Гадкий койот»
Вывеску «Coyote Ugly» на чопорное центральное здание вешать не стали. Сетевой бар, известный своим незакомплексованным персоналом и синхронными танцами на стойке, опознается по вывешенным фото девушек-«койоток» и списку правил из серии «руками не трогать». С фейсконтролем проще: демократизм здесь приветствуется, идеальный вариант дресс-кода для девушек — джинсы и топик.
Пресловутая стойка-танцпол тянется вдоль двух стен немаленького зала. У третьей стены — закуток со столиками. Зал постоянно пересекают секси-барменши с подносами и многочисленные охранники. За безопасностью «койоток» следят ревностно, как в стрип-клубах. Посетительницы бара выглядят неброско — мужчины тут смотрят вовсе не на них. Гостей сильного пола можно разделить на две категории: «тертые калачи» за 35, не пропускающие алкотренингов в барах, и умилительно скромные юноши. И те и другие предпочитают быть зрителями, а девушки часто присоединяются к танцующим «койоткам». На стойку тянут всех, кто начинает чуть активнее двигаться под понравившийся трек. Местный формат — драйвовые поп-и рок-хиты разных лет, этакий американистый алкодэнс. А если вы подустали от танцев, громкой музыки и криков «койоток», можно спуститься в нижний зал с кожаными диванами и «нетанцевальным» баром — там немного тише.
Занимаем местечко у стойки. «А мохито у них есть?» — «Ню-ню. Ты еще стакан воды попроси». Крепкий алкоголь здесь все же можно разбавить — не водой, но колой или энергетиком. Водку наливают по 50 мл, «не наше» спиртное типа виски — по 40 (американская норма). Цены умеренные: «Лонг-Айленд» — 390 р., бакарди с колой — 250 р., пиво Heineken — 140 р. Но с учетом трехсот рублей, которые берут за вход, получается «минус один коктейль» или «минус два пива». Еды здесь нет. Вообще. Никакой. Готовьтесь к полному отсутствию закуски.
Тем временем барменши в главном зале чередуют раздачу выпивки с танцами под саундтреки из фильма «Бар “Гадкий койот”» (увы, до американских коллег им далековато), иногда поют, бодро кричат в мегафон, стреляют у мужчин галстуки и раскручивают тех, кто поближе к стойке, на так называемый body shot. Две «койотки» разыгрывают перед клиентом что-то вроде лесби-сцены, а потом дают ему опрокинуть стопку, вставленную меж грудей одной из девушек.
На фильм все это похоже лишь в общих чертах. (Владелица сети «Койотов» Лилиана Ловелл сказала то же самое про американский бар-оригинал.) Да и персонал здесь скорее дружественный, чем хулиганистый. Но это даже радует. С «койотками» можно вдоволь наплясаться на стойке, перекинуться парой фраз и вместе выпить. Очень ценно, если твои друзья слишком уж тяжелы на подъем или вообще не смогли прийти. Конечно, поведение «койоток» — это как бесплатная улыбка в «Макдоналдсе», то есть всего лишь часть их работы. Но, в конце концов, какая, к черту, разница?
5 вопросов Лилиане Ловелл
Вы уже успели побывать в каких-нибудь московских барах, кроме своего?
Да, это часть моей работы — ходить по барам и клубам, смотреть, что там и как. Побывала в нескольких. Названий, увы, уже не помню (позже в своем блоге Лил написала, что сервис в московских заведениях не дотягивает до уровня нью-йоркских. — Прим. Time Out).
Были ли проблемы при наборе персонала? Чем вообще русские «койотки» отличаются от американских?
Мне очень понравились здешние девушки, они действительно хотели стать «койотками». Они не самые лучшие танцовщицы (смеется). Зато веселые и прикольные. И еще очень мало действительно опытных девушек-барменш. Мне это напомнило мои первые годы в Нью-Йорке. Тогда я была чуть ли не единственной девушкой, работавшей в этой сфере.
В такой обстановке, наверное, легко найти себе мужа?
По-моему, самое главное — это быть сильной женщиной. А муж — это уже так, вторично.
Какие русские слова уже успели выучить?
Я знаю «хорошо»! (Смеется.) «Очень хорошо». Одно из первых русских слов, которые я выучила. Еще «как жаль», «я живу в городе», «я люблю тебя»… Да, и алфавит знаю.
Нестандартный набор получился. А как же «водка»?
Да я за несколько дней в Москве выпила больше водки, чем за предыдущие 20 лет!