Путин и писатели: о чем говорили за закрытыми дверями
На встречу были приглашены Валентин Распутин, Александр Кабаков, Татьяна Устинова, Сергей Лукьяненко, Александр Архангельский, Андрей Битов и Дмитрий Быков.
Быков приглашением манкировал, объяснив журналистам, что личных просьб к Путину у него нет, но есть серьезный разговор о том, в каком состоянии страна, а это разговор не для дня рождения. Первые двадцать минут общения проходили в присутствии журналистов. Затем прессу попросили удалиться. О чем шла беседа в оставшиеся полтора часа за закрытыми дверями, Time Out выяснил у участников.
Сергей Лукьяненко:
«Необычное ощущение — встречаться с человеком, которого постоянно видишь по телевизору»
«Я говорил о Подрабинеке и движении «Наши»
На встрече было десять человек, от всех направлений, поколений и жанров. Писатели в основном говорили о внутрицеховом. Толстые журналы, Литфонд, Переделкино. Острые вопросы не задавали, не из страха (чего бояться? никто никаких ограничений не ставил), а потому что жизнь за пределами цеха не так уж интересна. Из важного: говорили о литературе в школе, о необходимости возвращения сочинения, о библиотеках и формах поддержки словесности.
Я говорил о программах продвижения современной русской литературы в библиотеки — и задал два вопроса. Первый — про фигурантов дела Ходорковского, особенно рядовых, которые попали под раздачу. Почему государство не хочет их помиловать? Ответ: дело не только экономическое, за ним тянутся и убийства. Тем не менее, помилование открыто для всех, в том числе и замешанных в тяжких преступлениях. Условие: прошение о помиловании и признание вины.
И — что гораздо для меня сегодня важнее — о Подрабинеке и движении «Наши». Я спросил, как премьер относится к тому, что лидеры «Наших» фактически призывают к травле гражданина России. Неважно, какую статью он написал: если бы его просто критиковали, дело было бы нормальное, но его именно травят; тут был процитирован ЖЖ Бориса Якеменко — о том, что Подрабинек должен бояться выходить на улицу, зная, что будет оплеван. И это только начало. Ответ премьера: «О шашлычной «Антисоветская» что-то слышал, о хамской статье тоже, а о том, что было после — слышу первый раз. Вы думаете, что власть управляет всеми действиями «Наших» напрямую? Ничего подобного. Я вообще не знаю их планов». Я возразил: но они ссылаются на вас. Ответ: «На меня вся страна ссылается. ’Наши’ — это просто молодежь, но у них есть идеологи, у которых, кажется, имеются свои политические амбиции. Вообще, это свидетельство нашей низкой политической культуры — один пишет хамскую статью о ветеранах, другие загоняют его в подъезд… Вообще, если вы хотите знать мое отношение к тому, о чем вы рассказали, то мне все это не нравится».
«Писатель кровно заинтересован в том, чтобы его читатель был не нищий»
Все было одинаково официально — после ухода журналистов разговор продолжался в том же духе. В основном писатели рассказывали об условиях своей жизни. Ну, кто-то рассказывал, а остальные слушали. Я три часа слушал. Мне было, что спросить, но на этот вопрос уже не осталось времени.
Я хотел спросить, когда, по предположению премьер-министра, хотя бы в основном, нищета в нашей стране будет побеждена. Потому что нищий — он униженный читатель. А униженный читатель — плохой читатель. И писатель кровно заинтересован в том, чтобы его читатель был не нищий. Даже, может быть, больше, чем в том, чтобы он сам был не нищий. Потому что иначе наше занятие еще более бессмысленное, чем оно есть на первый взгляд.
Я хотел «говорить о жизни и смерти», а говорили о ценах на керосин. Это не одно и то же. Создалось впечатление, что писатели пришли к главе государства… знаете, было выражение у советских хозяйственных руководителей, «порешать вопросы»: поселок Переделкино, Литфонд… Наверное, это подействует. Ведь премьер-министр — в сущности, хозяйственный руководитель страны. Он очень доброжелательно воспринимал это все.
«Необычное ощущение — встречаться с человеком, которого постоянно видишь по телевизору»
Состоялся крайне интересный разговор. И очень необычное ощущение — встречаться с человеком, которого постоянно видишь по телевизору. Осталось очень позитивное впечатление. Не в последнюю очередь из-за открытости и откровенности общения. Один фантаст. Один детективщик. Один почвенник. Один либерал. Один демократ… Отбирали максимально широкий спектр, как я понял. На встречу принципиально звали писателей всех направлений и взглядов. И сказали перед встречей: «Ребята, никаких ограничений, задавайте любые вопросы, ругайте, что хотите — то и говорите». Я думаю, это честно.
Времени было не так много — всего два с небольшим часа. Премьер и так опаздывал на следующую встречу. Но вопросы были разные. Был обычный разговор. Путин был со всеми совершенно одинаково вежлив и четко отвечал на все вопросы.