Интернет-деятель Антон Носик: «Срач в интернете может закончиться судимостью»
На днях вынесено первое в России обвинительное решение по личному оскорблению в социальных сетях — суд счел высказывания, оставленные на сайте социальной сети «Одноклассники» одной из ее посетительниц «оскорблением в СМИ». Означает ли это, что для пользователей Сети настанут трудные времена, мы обсуждаем с создателем разных интернет-проектов и одним из самых популярных блогеров Антоном Носиком.
Исчезнет ли теперь нецензурная брань в интернете или 15 тысяч рублей (именно такой штраф присудили обвиняемой) — недостаточная сумма, чтобы испугаться каких-то последствий?
Дело не в деньгах. Просто люди, которые привыкли каждый день обкладывать друг друга х…ми, вдруг увидели, что в случае, если обложенная сторона окажется со склонностью к разборкам, то срач может получиться с далеко идущими последствиями — судимостью в анкете. Но у нас же не прецедентное право, так что следующее дело, если оно будет, может закончиться иначе.
Один из твоих ЖЖ называется нецензурно — dolboeb? Могут привлечь?
Я же не буду сам на себя в суд подавать! Да и тетку эту осудили не за использование нецензурной лексики, а потому что она целенаправленно оскорбляла другую тетку — это 96 статья действующего Уголовного кодекса. Точно таким же оскорблением было бы, если бы она ее проституткой назвала. Так что вся демонизация именно нецензурных слов и разговоры на тему «куда мы катимся» — просто смешны. Это естественное явление там, где отсутствует цензура, а у нас ее отменили в 91-м. Самый используемый на планете Земля язык — английский, а самое используемое в нем слово fuck табуировано разве что в школьных учебниках и церковных учреждениях. В фильме «Миллионер из трущоб», получившем в этом году 8 «Оскаров», это слово звучит с хорошей регулярностью и на английском языке, и на хинди. И никому не пришло в голову его даже забикивать. И небо, заметь, на Землю не упало. В Англии, самой отстающей стране по отмене старомодных цензурных законов (там до сих пор действует закон о богохульстве и оскорблении Ее Величества), не произошло падения нравственности после переиздания пластинки Джона Леннона со словом fucking на обложке (в 1969 году там были звездочки).
А есть вероятность, что у нас все-таки введут цензуру в интернете?
Не существует в мире ни одной причины, которая помешала бы это сделать, — хотели бы, давно бы ввели. Отвоевали же спецслужбы себе право вскрывать переписку граждан — с 21 июля каждое отделение связи должно быть оборудовано специальным помещением. А по интернету существует закон Минсвязи, который гласит, что все данные пользователей «сливаются» в одно место. А это еще больший трафик, чем письма и бандероли. Но чем больше прав отвоевывают себе спецслужбы, тем дальше их теоретические возможности от практических. Где взять такую прорву людей? Чтобы это работало, нужно, чтобы одна половина страны следила за другой. Но кто тогда будет следить за первой? Китайцев, что ли, пригласить? Так что все эти законы имеют отношение к конкретным лицам: захотелось кого-то прочитать — есть такое право. Но это уже персональная слежка, а не тотальная… А вот самоцензура действительно должна быть.
В том числе и в ЖЖ?
Ну да! В моем ЖЖ строго соблюдаются правила неприкосновенности частной жизни — моей и окружающих. Я никогда не размещу текст, который не готов напечатать в газете. Правда, это не касается использования ненормативной лексики. Я не размещаю информацию за деньги, хотя тысячи блогеров этим грешат: выдают рекламные тексты за свое личное мнение.
А может ЖЖ стать площадкой для сведения счетов?
Скорее для публичного выяснения отношений.
Помню, как бурлил интернет, когда вы с Демьяном Кудрявцевым (генеральный директор «Коммерсанта») выясняли отношения.
Это было шоу — жанр такой, если знаешь…
Ни к чему нельзя относиться серьезно! Выглядело это так, будто ты его обидел, он обиделся, потом — наоборот, а, оказывается, ребята просто развлекались, нервных клеток не тратили, а устраивали нам шоу!
Обида — это то, что рождается в душе. Там же и заканчивается. Можно поругаться по телефону и пару дней не разговаривать. А то, что происходит в публичном поле, — шоу, для которого расхождение во мнениях — отправная точка и питательная среда. Я в своем ЖЖ написал про то, что при действительно свободной прессе невозможна ситуация, при которой три конгрессмена обвиняют сенатора в уголовщине, а СМИ об этом молчат. Ведь даже если эти обвинения — клевета, это все равно информационный повод. При этом мне доподлинно известно, что по рынку ходит человек с пачкой денег, предлагая их за то, чтобы информация не появлялась. Я писал о блоках на информацию, допуская, что блок можно поставить не только за деньги, но и, например, по телефонному звонку. И назвал, кстати, несколько изданий. Интересная тема — это ведь вредный для СМИ рынок, большой и коррумпированный. Но только Дема решил мне ответить. Тоже через ЖЖ. С этого момента сюжет про блоки стал сюжетом про то, как мы поссорились. И эта история оказалась гораздо увлекательнее. Таков закон шоу-бизнеса — видимый конфликт интереснее, чем невидимый.
Три громких процесса, связанных с интернетом
1. В 2005 году за создание сайта с оскорблениями президента России суд Красноярска приговорил нацбола Андрея Сковородникова к шести месяцам исправительных работ и уничтожению компьютера.
2. В 2006 году суд Иваново за статью «Путин — фаллический символ России» приговорил редактора интернет-газеты «Курсив» Владимира Рахманькова к выплате штрафа в размере 40 тыс. руб.
3. В 2007 году предприниматель Юрий Шефлер отсудил по 10 тыс. руб. у замглавреда журнала Maxim Татьяны Олейник и владелицы парикмахерской «Тутафэ» Елены Летуевой за публикацию в блогах на Liveinternet подробностей его частной жизни.