Жанна Эппле: «Чем меньше волос на голове, тем лучше я себя чувствую» | Главное | Time Out
Главное

Жанна Эппле: «Чем меньше волос на голове, тем лучше я себя чувствую»

Анастасия Ниточкина   8 июня 2009
5 мин
Жанна Эппле: «Чем меньше волос на голове, тем лучше я себя чувствую»
Все женские роли в новом скетч-шоу для всей семьи «Все по-взрослому» — от мамочек и гламурных дам до учительниц и ведьм — играет Жанна Эппле.

Это оригинальный российский проект, что сейчас редкость. С другой стороны, жанр скетч-шоу не дает стопроцентной уверенности в результате. Не страшно было ввязываться в эту историю?

Ну что вы? Это же практически мой бенефис. Хотя для подростков «Все по-взрослому» — это своеобразный гид по молодежной культуре нашего времени — ее течениям, сленгу и так далее. Сама я надеюсь, что мне наконец удастся избавиться от образа рыжеволосой Юленьки из сериала «Бальзаковский возраст». Здесь я постоянно и с удовольствием меняюсь, и не только за счет париков. В свое время я прошла хорошую школу с Винокуром. У нас было «Вино-шоу-кур». Я тогда играла более 25 образов, и мало кто мог понять, что это все я одна.

Неужели вам так понравился сценарий, что и никаких сомнений не возникло?

Нет. Прочитав первые серии — хохотала, как безумная! Приходила домой и читала своим детям, потому что очень часто бывает смешно на бумаге, а начинаешь играть — ни-че-го. Но детям понравилось, мы вместе смеялись — а это хороший показатель. Вообще оказалось, что у нас в стране есть смелые продюсеры. Гораздо проще было бы придумать легонький ситкомчик или недорого купить какой-нибудь зарубежный формат. Хочется верить, что теперь я стану более популярной среди подростков. Как Рина Зеленая после того, как сыграла черепаху Тортиллу.

А себя в детстве вы хорошо помните?

Я была тихой, неуверенной в себе и — теперь кажется — очень одинокой. Сменила несколько школ, поэтому мне постоянно приходилось адаптироваться к новому коллективу. Я росла некрасивой, носатой и с рыжей челкой. Мне все ребята говорили, что у меня папа — еврей. Конечно, ведь кругом были одни Николаевы и Ивановы. Я отвечала так: «Да, мой папа еврей, но он за наших!» (Смеется.)

Конечно, станешь тут неуверенной…

Я еще была очень рассеянной. Постоянно думала о какой-то ерунде. Могла встать в середине урока, взять бутерброд, приготовленный для меня мамой, и выйти из класса, ничего не объясняя. Меня считали странной. Теперь я понимаю, что выглядела порой совершенно чокнутой. Домашние задания я делала часами, потому что все время смотрела в окно, читала Стендаля, придумывала макет своего будущего дома, мечтала быть спасенной рыцарем… Словом, я действительно была странной девочкой, и вот теперь играю в сериалах придурковатых персонажей. Это, видимо, и называют кармой. Наверное, психи и ненормальные мне ближе и понятнее, чем… прочие!

А свою первую любовь помните?

Мне кажется, что я пребывала в состоянии влюбленности всегда. Я вообще умею только две вещи: любить и играть. И больше ничего!

Еще быть мамой…

Да… У меня двое сыновей, которых я воспитываю кнутом и пряником. Шучу! Вчера, например, предложила своему восьмилетнему сыну дать по попе… За то, что он не торопился собираться в школу. «Да-а-а?.. — ответил он. — Будет интересно на это посмотреть». Какой уж там кнут…

А ваших родителей в школу вызывали?

Нет, я никогда не была «бой-бабой», никем не верховодила и ничего не возглавляла. Но мама часто заходила в школу, умела дружить с педагогами. О господи, как все это было трудно! Как хорошо, что это позади! Я была чистым гуманитарием, А потом стала хорошенькой, и в старших классах за меня все решали мальчики.

А говорите, что не помните своей первой любви…


Да, но я не говорю, что любила тех мальчиков, которые решали за меня примеры (смеется). И потом, как правило, те, кого любим мы, не всегда расположены к нам. Все просто: или ты, или тебя… Сейчас очень смешно получается. Я училась в четырех или пяти школах, поэтому у меня было довольно много одноклассников. И вот, когда я стала, что называется, «мелькать», начались легенды. Якобы в меня был влюблен каждый второй мальчик, что на самом деле очень подозрительно…

Почему?

Потому что в детстве я была некрасивая, рыжая и носатая. А многие женщины теперь говорят, что были моими лучшими подругами. Но я никого не помню: в школе близких подруг у меня не было. Может, я не умела дружить, может, мне это было не так уж нужно. А может, я была не такая уж некрасивая, как мне казалось, и кого-то из девочек этим раздражала. И еще эти мамины бутерброды… Кажется, я вообще довольно специфический человек.

То есть?

Все у меня не как у людей. Ну буквально все. Я, как герой какого-нибудь мудреного сериала, постоянно попадаю в идиотские ситуации. Да что там — попадаю. Я в них живу! Не знаю, как это объяснить. Но мне подчас кажется, что все самые ненормальные книги написаны про меня. Я просто какая-то героиня рассказов Хармса.

Вы ведь не всегда были такой огненно-рыжей?

Однажды друг сказал мне: «Жанка, ты — рыжая, красься в еще более рыжий!», и я покрасилась. Так началась моя история в сериале «Бальзаковский возраст». Потому что в первый раз я пришла на пробы мелированной блондинкой, так на меня даже не посмотрели. Так что теперь для съемок я иногда специально усиливаю рыжий цвет. А для жизни выбираю более естественный оттенок. А поэкспериментировав с длиной волос, поняла: чем их на моей голове меньше, тем лучше я себя чувствую.

А правда, что цвет волос определяет сознание?

Да. Я осмелела и стала многое крушить. Разрушила семью: после моей 17-летней пассивности с затянувшимся инфантилизмом было покончено. Так что, получается, взрослой я стала не так давно. Став «разрушительницей», испытала восторг оттого, что мне теперь все по плечу!