Хелен Миррен: «Забудьте о гребаном Кубке мира — смотрите меня в „Федре“!»
В кино вы часто играете начальниц-стерв. У вас у самой репутация железной леди. Вы когда-нибудь вообще уступаете?
Да я на самом деле не могу сильной волей похвастаться. Люблю, когда мне говорят, что делать, и я стараюсь и подчиняюсь. Я вообще по натуре не бунтарь.
Вам не страшно одновременно играть в театре и сниматься в кино?
Страшно. Меня часто спрашивают, что мне больше нравится — кино или сцена, и я всегда отвечаю: то, куда меня не взяли. Ну, понимаете, хорошо, где нас нет. Но я все-таки приноровилась и тут и там успевать. Они на самом деле не сильно отличаются. Ты воображаешь ситуацию и рассказываешь историю. Просто инструменты разные. И в этом фишка — нужно найти инструмент, который подходил бы к одной аудитории, но в то же время не выглядел дико для другой.
А когда спектакль записывается, вы держитесь по-другому? Больше реплик на камеру и т. п.?
Нет, конечно, мы же на сцене не фильм снимаем. По-другому и нельзя, получится ни рыба ни мясо. Да и вообще, камера — это забота оператора. Дело актера — раствориться в роли.
Хелен, вы же родились в Эссексе? Вам, наверное, очень приятно, что Национальный театр (Миррен входит в его труппу. — Прим. Time Out) активно гастролирует в провинции?
Конечно, но нами еще не охвачены пабы. Я считаю, это недочет. Можно было бы играть в спортбарах в среду вечером. Забудьте о гребаном Кубке мира — смотрите Хелен Миррен в «Федре»! Эти спортбары ведь огромнейшие, с живой, даже, я бы сказала, очень живой публикой.
Вас на улице поклонники останавливают?
Да, случается. Нечасто. Когда я иду на репетицию, я успешно пробегаю через главный вход театра. А вот где меня реально можно увидеть вблизи — это отделы уцененных товаров в супермаркете. Я там долго хожу, выбираю, изучаю. Три за 2,95 или два за 2,05 — что дешевле?
А какое у вас первое воспоминание о Лондоне?
Я обжимаюсь с чернокожим американским солдатом в Гайд-парке вместо школьной экскурсии. Весь класс пошел в Тейт Модерн, а я полезла в кусты с этим парнем.