Мария Семушкина: «Наша публика молодеет с каждым годом»
«Усадьба Джаз», 14-15 июня, усадьба Архангельское. Подробнее читайте здесь
— Сейчас все больше летних фестивалей появляется. В чем уникальность вашего?
— Нас все-таки отличает формат. Правильное совмещение джаза и качественной музыки, где джаз — стержень, вокруг которого все гармонично существует. У нас нет дисгармонии. Бывает так, что к нам обращаются очень известные группы, но мы не можем их поставить, потому что они нарушают то гармоничное равновесие, которое мы выстраиваем. Плюс аудитория: к нам приходят люди, которые обычно ни на какие другие фестивали не ходят.
— Как вы определяете для себя, кто эти люди?
— Скажем так: я отчетливо помню, что на первый фестиваль пришло много людей взрослых, которые разбираются в джазе. Очень много было публики «за шестьдесят» — такие настоящие диссиденты, которые слушали джаз в 1960-е. Но с годами публика стала молодеть. В прошлом году к нам приезжали директоры Лондонского и Барселонского джазовых фестивалей, и они были очень удивлены тем, что у нас публика существенно моложе, чем у них. То есть то, что они наблюдали в 60-е и 70-е годы, мы имеем здесь, у нас — люди начинают окунаться в это. Наш средний зритель — это молодая семья, 30-35 лет. Люди, достаточно открытые всему миру, много путешествующие. Безусловно, это категория интеллектуально продвинутой прослойки населения.
— А человек, который совсем в джазе не разбирается, может к вам придти?
— Да, на это и делается весь расчет. Делать фестиваль только с акцентом на традиционный джаз не в ходит в нашу стратегию. Интересно показывать максимально широкий спектр музыки. Или даже не музыки. Если человек не любит серьезный, продвинутый джаз, он может пойти и потанцевать свинг или танго. Музыка будет для него фоном, но фоном правильным.
— Джаз же считается элитарной музыкой. У вас сразу была идея сделать на ее основе массовый фестиваль?
— Поймите, когда это все создавалось, ни у кого вообще не было понимания, что такое «делать массовый джазовый open air». Я сама копила этот опыт и передавала его людям, растила специалистов. Как в плане музыки, так и в плане организации, мы создавали все тренды сами: к примеру, придумали сначала три разных площадки, потом их стало пять, появлялись новые жанры, например, свинг и стиляги, еще до выхода фильма «Стиляги». Или дизайнерский маркет. Сначала это было десять столов, куда дизайнеры выставили свои вещи. А потом мы увидели, что эти маркеты стали массовым явлением. Или вот гастрономия: начиналось все с того, что это были просто шашлычные или сэндвичи. Никто не знал, как кормить людей на фестивалях!
— Не боялись вначале, что никто к вам не придет?
— Тогда я мониторила Gismeteo каждый день. Да и сейчас страхи есть, за две-три недели мне начинают сниться сны, что я пришла — а тут пустой фестиваль! Или льет проливной дождь. Или нет охраны на входах, и я стою и проверяю билеты сама. Благо, это только сны, на деле все всегда четко, благодаря хорошей команде.
— Вы лично отбираете артистов, которые будут выступать на фестивале?
— Это очень приятный процесс, на самом деле. Я слушаю много музыки и сейчас уже являюсь экспертом. Есть интересные артисты, которых хочется привезти. Есть проекты, когда, например, посольство Бразилии предлагает нам хорошего артиста — мы о нем может совсем не знать, но он нам подходит. Но бывает, что не можем поставить какого-то артиста — это связано с таймингом. Артистов всегда очень много, а фестиваль один.
— За 11 лет вы, наверное, много выступлений видели. Кто больше всего запомнился?
— Очень хорошо помню первое выступление международного артиста — Маркуса Миллера. Для того, чтобы его пригласить, я поехала во Францию. Это сейчас нас все знают, а тогда я встретилась с директором Миллера, выпила с ним бутылку вина, рассказала, как это все вообще создавалось. Он чуть ли не прослезился, сказал «Ну раз это все с такой душой делается, то конечно мы приедем». В итоге удалось уговорить его приехать за половину гонорара — у нас тогда как раз были трудности со спонсорами. Еще выступление Кенни Гарретта в 2012 году, которое был невероятным по своей энергии. И, безусловно, привоз в Россию Юсефа Латифа. Это человек, который играл еще с Колтрейном и первым начал использовать этнические инструменты в джазе. Перед ним выступал Бутман, и сразу после него большая масса людей пошла к выходу. Я стояла в недоумении: «Куда вы уходите? Вы разве не понимаете, что сейчас будет происходить?!». Но те сто человек, которые это увидели, запомнили концерт на всю жизнь. А еще были выступления Нино Катамадзе, которые объединяли тысячи людей в одно целое, и фееричный концерт «Аквариума» на 10-летие, было много выдающихся выступлений за 10 лет. Усадьба Jazz это не просто концерты качественных артистов, это эмоции и позитив и любовь, которая заряжает каждого, кто попадает туда.