Дэвид О. Расселл: «Я хочу, чтобы у зрителя челюсть до пола отвисла»
«Афера по-американски» — седьмой фильм Дэвида О. Расселла, и похоже, им он окончательно застолбит себе место в ряду важнейших американских кинематографистов нашего времени. По крайней мере местные киноакадемики уже, кажется, его в этот пантеон вписали: второй год подряд картина Расселла номинирована на «Оскар» во всех основных номинациях («Мой парень — псих» в прошлом году выиграл одну статуэтку для Дженнифер Лоуренс). Мы позвонили режиссеру в Лос-Анджелес как раз в тот день, когда он узнал о том, что «Афера» будет претендовать на победу во всех десяти номинациях. Разговор предсказуемо завертелся вокруг отношения Расселла к самой престижной премии в киноиндустрии.
— Поздравляем с десятью оскаровскими номинациями. Довольны?
— Честно говоря, я в восторге, но больше всего рад не за себя, а за актеров и всю свою съемочную группу… (После паузы) Простите, у меня здесь трехлетний ребенок крушит все вокруг огромной трехметровой палкой. (Смеется, говорит в сторону) А ему точно нужна эта палка? (В трубку) Еще раз извините меня!
— Номинантов объявляют ранним утром по лос-анджелесскому времени. Признавайтесь, проснулись в пять утра, чтобы следить за объявлением?
— По правде говоря, я просто не стал ложиться. Мне было интересно, да. Никогда же не знаешь, что случится. А случиться может все что угодно! На всякий случай ночью перед объявлением я написал всей команде фильма письма, поблагодарив за работу.
— Всей группе? По электронной почте?
— Да, всем актерам, продюсерам, группе. Я сказал им спасибо за фильм, который мы сделали. Как бы его ни приняли, это фильм, которым я горжусь. Нас отметили в стольких номинациях —это просто счастье. Мои актеры пошли на гигантский риск, соглашаясь на эти роли, и то, что в год, когда вышло столько хороших фильмов, их работу оценили, — вовсе не мелочь.
— Уже второй год подряд у вас номинации во всех четырех актерских категориях. В чем ваш секрет?
— Мы создаем этих персонажей вместе. Да, придумываю их я, но я делюсь с актерами своими представлениями о ритме фильма и развития персонажей — чтобы они прониклись этим ритмом так же, как и я. Это почти как написание песни группой. И я от всей души люблю каждого из своих персонажей. Мне очень нелегко бывает с ними расставаться.
— Самое частое слово, которое я слышал применительно к «Афере»,— это «веселье», fun. Вы к этому стремились?
— Для меня важно все. Я бы никогда не взялся за «Бойца», если бы он был только боксерской драмой, а «Мой парень — псих» — только романтической комедией. Я делаю фильмы о людях во всей их полноте. Иногда это бывает весело, а иногда — чудовищно трагично. В моих фильмах есть и то и другое, и в «Афере по-американски» тоже есть очень неудобные, неприятные сцены. Но да, если выбирать между страданием и очарованностью, то я склоняюсь к тому, что жизнь — это второе.
— Все говорят о том, как невероятны прически, грим и костюмы в «Афере»…
— И знаете что? По иронии, номинацию за грим и костюмы мы так и не получили. Но я с этим смирился — мы же не ради номинации их такими делали. Так персонажи получались более выпуклыми, сама логика их существования задавала внешний вид. Когда я берусь за фильм, главное для меня — поведение героев, их реакция на стремительно развивающийся сюжет. И для меня важно, чтобы у зрителя при виде этих персонажей челюсть отвисала до пола, чтобы он захотел вскрикнуть: «Ты только на них погляди! Вот это люди!»
— Насколько сложнее было работать над «Аферой по-американски» в сравнении с другими вашими фильмами?
— Мир «Аферы» намного больше, чуть ли не вдвое. И он распадается на четыре-пять маленьких, отдельных мирков. И мир «Аферы» жестче. В этом смысле с ней может сравниться разве что «Боец». К тому же я никогда не забирался настолько далеко в прошлое. «Боец» может считаться ретро о 90-х, но «Афера» — мой первый понастоящему костюмный фильм. Я, к счастью, очень хорошо помню 70-е — хотя бы по собственным родителям, обычным представителям среднего класса, которые при этом держали себя с достоинством, соблюдали правила. 70-е всегда казались мне особенным временем — полным устаревших формальностей, но и старомодного гламура тоже, причем вне зависимости от того, к какому классу вы принадлежали.