Дж. Д. Сэлинджер. Идя через рожь
Беря в руки полную, вышедшую уже после смерти классика биографию, хочется в ней найти ответы на будоражащие вопросы. Что Сэлинджер делал после того, как перестал быть публичной персоной? Почему он стал затворником? А правда ли, что после его смерти в его доме было обнаружено море разливанное рукописей с пометками для посмертной публикации? Якобы на некоторых написано «Публиковать без редакторской правки», на других — «Отредактировать». Если да, то так ли уж они плохи, как подозревают недоброжелатели? Правда, что автор настолько далеко ушел по пути самосовершенствования и так отвык от суетного мира, что ничего путного ему написать с тех пор не удалось? И последняя опубликованная повесть «16-й день Хэпворта 1924 года» — лишнее тому подтверждение?
Однако Кеннет Славенски, редактор сайта, посвященного Сэлинджеру и явно преданный его поклонник, не из тех, кто подсматривает, подслушивает и вообще старается раздобыть хоть какую-то уникальную информацию. Он семь лет собирал материал для этой книги. То есть начал, когда его герой был еще жив. Перелопатил горы архивных документов, в том числе из малодоступных архивов, но не предпринял ни одной попытки встретиться с объектом своего исследования, пусть даже рискуя быть посланным ко всем чертям. В результате от 500-страничного труда так и веет академической благопристойностью. В нем нет ни одной сомнительной фразы, ни одного спорного предположения. Про малоизвестные факты даны ссылки на подтверждающие их источники, робкие интерпретации сэлинджеровских рассказов подкрепляют ссылки на соответствующие исследования литературоведов.
Нет, нельзя сказать, что биография вышла уж совсем пресной. Она не лишена кое-каких интриг. Например, выясняется, что тяга к таинственности у Сэлинджеров была в крови. Долгое время считалось, что Мириам, мать писателя, — ирландка-католичка, чьи родители восстали против брака дочери с евреем Соломоном, отчего молодым пришлось бежать и жениться втайне. В действительности это не так, но еврейское происхождение матери Сэлинджера в годы, когда свирепствовал антисемитизм, родители скрывали даже от детей. Так появился этот миф. Славенски очень подробно прослеживает историю семьи Колфилдов, члены которой сначала фигурировали в ранних рассказах Сэлинджера, а потом превратились в персонажей романа «Над пропастью во ржи». Причем часто в Колфилдах угадываются Сэлинджеры. Не замалчивает скандальную славу «Над пропастью», которая была настольной книгой убийцы Леннона Марка Чэпмена и обнаружена среди любимых книг Джона Хинкли-младшего, стрелявшего в Рейгана.
Касается автор и неудачного романа Сэлинджера с Уной О’Нил, дочерью драматурга Юджина О’Нила, которая потом уйдет от молодого писателя к Чарли Чаплину. И странного 8-месячного брака с немкой по имени Сильвия во время Второй мировой войны. И спокойного развода с последней женой Клэр, от которой он переехал всего лишь на противоположную сторону улицы. Иными словами, говоря о жизни Сэлинджера, Славенски не умалчивает вроде бы ни о чем. Даже худо-бедно пытается объяснить его затворничество, упирая на то, что «самому Сэлинджеру его новая жизнь принесла покой, возможность отдаваться сочинительству как молитве, избегая при этом греха потакания собственному “я”». Но смелости в ней тоже нет. Ему следовало бы выпустить ее еще при жизни Сэлинджера и добиться авторизации. Тогда в ней был бы хоть какой-то пуант.