Гирлянда из книг и картинок: детское чтение в дореволюционной России
Даже те, у кого нет детей, в курсе: детская тема сейчас в моде. Отпрысков перестали запирать в детской с нянями и ссылать к бабушкам. Все больше родителей берут их с собой на выставки и в кафе. В общепите детское меню — не редкость. Прививки, марку подгузников и утренники теперь в социальных сетях обсуждают не только матери-овуляшки. В общем, сейчас довольно трудно поверить в то, что понятие «детство» появилось сравнительно недавно. Что до середины XVIII века ребенок считался «недоразвитым взрослым»: детей наряжали во взрослую одежду и никакого специального «детского мира» не существовало. Тем более детской литературы.
Например, детским чтением Пушкина был Мольер. Лев Толстой своему старшему сыну Сереже сразу начал читать «Юрия Милославского» Михаила Загоскина. Потом одумался и обратился к пушкинским «Повестям Белкина». Сложно сказать, как на все это отреагировал юный Сергей Львович, зато сам Толстой после этого напишет «Анну Каренину». Почти весь корпус так называемых «детских» текстов — сказки Шарля Перро и братьев Гримм, басни Крылова, рыцарские романы Вальтера Скотта — писались для взрослых и лишь после того, как вышли из моды, перешли в разряд детской литературы. Сказка Перро «Красная Шапочка», которая вошла в книгу «Сказок матушки-гусыни» (издана в 1697 году), читалась современниками как поучительная история о легкомысленной светской барышне, которая опрометчиво легла в постель к «волку», а одежду бросила в огонь. За что и поплатилась.
Разумеется, не следует забывать, что чтение — один из аспектов воспитания. То есть ребенка нужно научить читать и писать, а заодно вложить ему в голову правильное представление о мире. Никакие тексты с этой задачей не справлялись лучше священных. Следовательно, сразу после освоения азбуки в ход шла Псалтырь (этот воспитательный уклад сохранялся довольно долго и подробно описан в «Детстве» Горького). В России одним из основателей собственно детской литературы считается писатель, философ и педагог Владимир Одоевский. Он не только занимался устройством детских приютов, но и написал книжку для детей «Сказки дедушки Иринея». Этой книгой восхищался Даль. И хотя она вполне наследует писателям-романтикам с их интересом к фольклору, эти сказки написаны специально для детей. А за сказку «Городок в табакерке» Одоевский получил прозвание «русского Гофмана».
Иными словами, мало того что детской литературы до ХХ века почти вовсе не было (а следовательно, объектов для исследования не так уж много), есть еще одна сложность в том, чтобы собирать и изучать детские книги. Они, как известно любому родителю, долго не живут: с большой долей вероятности ребенок разрисует или порвет книжку. А если она и выживет, то перейдет к следующему поколению с пятнами от супа и каши. Кстати, про басни Крылова существует даже шутка, что первое издание не сохранилось, потому что было съедено с манной кашей.
Тем любопытней двухтомный альбом-каталог главы Роспечати Михаила Сеславинского, посвященный детской иллюстрированной книге, которая издавалась в России на протяжении XIX века и вплоть до 1917 года, «Гирлянда из книг и картинок: детское чтение в дореволюционной России».
В ее первый том вошли иллюстрированные азбуки, книги для чтения и игры первой половины XIX века, то есть совсем уж редкие и древние издания. Тогда детское чтение, как видно из собрания Сеславинского, составляли в основном басни, библейские истории и мифы. Примечательно, что, например, было специальное детское издание «Истории» Карамзина — «Живописный Карамзин, или Русская история в картинах». Второй том описывает книги с 1860-го по 1917 год, когда детская литература перестала быть столь уж редким зверем и появилось достаточное количество издательств, печатающих детские книги. А потому и материал в ней расположен по издательствам и «товариществам» — Вольфа, Девриена, Кнебела, «Просвещение», «Шиповник» и др. И все же про большинство книг каталога без всякого преувеличения можно сказать: они сохранились чудом.