Развод Надера и Симин

Надер и Симин разводятся: она хочет эмигрировать, он же не может оставить разбитого Альцгеймером отца. Их 11-летняя дочь при этом решает пока пожить у папы, надеясь, что мать одумается. Надеру же нужно нанимать сиделку, чтобы та приглядывала за полупарализованным стариком, пока он на работе, — и эта незначительная деталь вдруг приводит к последствиям столь разрушительным, что они по-своему уничтожат и каждого члена этой семьи, и всю семью сиделки, а заодно оформят вынесенный в заголовок развод. То, что «Развод Надера и Симин» не вполне вписывается в распространенные представления об иранском кино, понятно с первой же сцены, на среднем плане показывающей героев перед лицом решающего судьбу их брака судьи. Камера не движется, обладатель отстраненного чиновничьего голоса не попадает в кадр, измученные лица Надера и Симин прибавляют в растерянности — в отличие от поэтического реализма Киаростами или Махмальбафа здесь нет ни намека на формализм, а от соцреализма Панахи — на гражданский пафос; лишь одна разлитая по кадру усталость. Кажется, что-то подобное можно увидеть скорее в румынском, чем в иранском кино, но если считать, что бухарестские реалисты зациклены на мелочах жизни, то режиссер «Развода» Фархади работает на совсем уж микроскопическом уровне (при этом выигрывая у румын в динамике). Неудивительно, что жесткая иранская цензура не углядела здесь крамолы — обыденный, привычный ад жизни в реакционном обществе (а правильнее, наверное, жизни как таковой) Фархади складывает из непримечательных проступков, бюрократического абсурда и простительных вроде бы преступлений перед собственными принципами; развод здесь понят как разрыв — причем живой плоти, оглушительный примерно настолько же, как свист лопающегося сухожилия в бойловских «127 часах». И вот в этой традиции изображения повседневности Фархади можно подобрать немало предшественников — другое дело, что таким вниманием к абсолютно каждому персонажу, такой проницательностью в подспудном, не вслух, раскрытии врожденной обреченности человека на поражение в борьбе с самим собой могут похвастать очень немногие. Если уж называть имена, то для адекватной рекомендации «Разводу» хватит, пожалуй, одного — Геннадий Шпаликов.