Йод

Когда-то Андрей Рубанов поразил читателей и литературное сообщество романом «Сажайте, и вырастет». Казалось, что автор так хорошо знает, что такое жить в камере, потому что сам через это прошел. Так и есть — прошел. А потом осмыслил и решил описать. Причем предельно точно и детально. Чтобы у каждого, кто возьмет в руки эту книгу, после прочтения осталось четкое ощущение — я тоже сидел, потому что теперь я знаю, как это бывает. За этим романом последовал еще один автобиографический — «Великая мечта»: о том, как выйти в люди и заработать денег. И снова есть соблазн верить герою (он же автор). И снова это не лишено оснований. И наконец, завершает трилогию вышедший недавно роман «Йод», в котором Рубанов решил проверить себя на стойкость к физической боли. Причем буквально: среди прочего он режет себя бритвой, потому что «ищет то, что его убивает». Ему нужно совершить насилие над собой.

Рубанов — Чернышевский нашего времени. Тому тоже нужно было испытать, что такое брак втроем, чтобы потом поместить в такую ситуацию Веру Павловну. Рубанов — крепкий позитивист, проверяющий все свои теории на практике, прежде чем перенести их на бумагу. Что, впрочем, не означает, что он напрочь лишен воображения. Например, в антиутопии «Хлорофилия» хоть и взято за основу российское общество 1990-х, все-таки это фантастический роман. А значит, Рубанов умеет писать не только по схеме: «пережил — изложил», но и «пережил — предположил». А это уже совсем другой уровень писательского дарования.