Софья Райзман: «Чувствую в себе знания»
— Ваш курс профессора Хейфеца прогремел еще до выпуска летом 2012. Что в нем было особенного?
— Это стопроцентная заслуга Леонида Ефимовича Хейфеца. То, чему он нас учил, — это партнер, действие и конфликт. И потому взаимопонимание между партнерами возникало само собой, когда мы следовали тем правилам, которые в нас вдалбливал и вживлял Хейфец.
— Ваш курс — это в принципе готовый театр…
— Вы знаете, идеальный театр, как я его понимаю, — это и есть курс. Во время репетиции мы говорим друг с другом на одном языке. Конечно, далеко не любой курс может оказаться в одном театре. Но под руководством режиссера в подобный идеальный курс может сложиться труппа. Хороший театр — когда это происходит. Плохой — когда не происходит, а остаются отдельные актеры, режиссеры, звезды, примы…
— Московский ТЮЗ пригласил к себе ваш курс почти целиком. Вам — хорошо, а театру?
— Время покажет. Но для нас, конечно, — везение и счастье. Во время учебы мы завидовали мастерским, у которых были «свои» театры для дальнейшей работы, и чувствовали себя беспризорниками. Думали, закончится ГИТИС — закончится и наше единение.
— В «Четвероногой вороне», что перешла в МТЮЗ со студенческой сцены, вы очень тонко и точно взаимодействуете…
— Все детали и нюансы, которые есть в этом спектакле, идут от Леонида Ефимовича. Он все годы бился с нами за то, чтобы актер на сцене все время был занят делом, чтобы каждое действие было адресным. Мы не имеем права просто проговорить текст и бездумно повернуть голову.
— Пока все три ваши премьеры в сезоне ставили ваши однокурсники — Павел Артемьев и Александр Суворов. Они разные?
— Они отличаются методом разбора, подходом к артистам, да всем. Павел — специалист в создании конфликта на сцене. Его «Четвероногая ворона» — один сплошной большой комок конфликтов, который вот-вот должен взорваться. Суворовские спектакли более суровые (мы про себя именно так немного коверкаем его фамилию). Александр «протягивает» действие через все «тело» спектакля. Так и в «Лейтенанте с острова Инишмор» по Макдонаху, в «Легком способе бросить курить» по Дурненкову. Я представляю суворовские спектакли в виде елки со стволом и кучей ветвей.
— Не страшно, придя в театр с давно сложившейся большой труппой, раствориться в нем и потерять собственную индивидуальность?
— Не думаю, что я что-то потеряю в театре, где главный режиссер — Генриетта Яновская. В ее театре я только приобретаю. Сейчас, когда она со мной репетирует, я понимаю ее язык. Чувствую в себе не какой-то метафизический актерский талант, а именно знания. Школа общая. Петербург или Москва — не важно. Корни одни.