Вышла автобиография Салмана Рушди
Выход книги неожиданно обрел дополнительный новостной повод. Фетва (то есть смертный приговор), вынесенная аятоллой Хомейни Салману Рушди двадцать с лишним лет назад, не только не отменена, но более того — награда за голову Рушди увеличена до 3 миллионов долларов. Конечно, этот факт можно рассматривать как неожиданный призыв к Шведской академии вручить наконец автору «Сатанинских стихов» (или «Шайтанских аятов», как роман именуется в книге) Нобелевскую премию. Но как бы то ни было почтенный писатель, лауреат Букеровской премии и автор лучшего романа («Дети полуночи») из числа финалистов Букера за последние сорок лет, скиталец, вынужденный скрываться от религиозных фанатиков, и в старости не сможет обрести покой. Внуки и сыновья тех, кто присылал Рушди майки с надписью «Богохульство — преступление без жертв», кто сжигал «Шайтанские аяты» в Брадфорде в 1989 году, кто вряд ли вообще когда-либо читал роман Рушди и о нем самом имеет самое смутное представление, по-прежнему жаждут крови и алчут казни писателя.
Взяв имена Антона Чехова и Джозефа Конрада, — своих любимых авторов: символа русской интеллигентности, с одной стороны, и с другой — современника Чехова, сына польского революционера, российского подданного, получившего британское гражданство и ставшего одним из знаковых английских писателей рубежа XIX–XX веков, — вооружившись метафорой знаменитого хичкоковского фильма «Птицы», Рушди подробно и основательно рассказывает о своей жизни и главном событии в ней — публикации «Шайтанских аятов». «Первая птица» — так называется Пролог. То есть первый знак опасности, угрозы. Постепенно, как и в знаменитой картине признанного патриарха кинематографических ужасов, «птиц» становится все больше. Этот образ вообще можно считать лейтмотивом повествования.
Первый опубликованный Рушди роман «Гримус» основывался на поэме суфия Фарида ад-Дин Аттара, рассказывающей о путешествии тридцати птиц под предводительством удода к горе Каф, обиталищу их бога Симурга. Они достигают горы и не находят бога, но узнают, что слоги «си» и «мург», составляющие его имя, означают тридцать птиц. «Гримус» — анаграмма Симурга. И «Шайтанские аяты» также связаны с птицами. У ворот Мекки в домусульманскую эпоху стояли святилища трех богинь: ал-Лат (богиня, ал-Лах — бог), Манат и ал-Уззы. «Божества эти были крылатыми, наподобие величественных птиц». Вот к ним-то и обращены стихи (аяты) 53-й суры: «Они — величественные птицы, и помощь их весьма нам желанна». Но затем Мухаммад решил, что стихи эти, признающие языческих богинь, внушены дьяволом и их следует исключить из Корана, заменить шайтанские аяты: «Видели ли вы ал-Лат, и ал-Уззу, и Манат — третью, иную? Они — только имена…». Отсюда и название романа. «Сатанинские стихи» — стихи, внушенные Сатаной и изъятые из Корана. Это отзвук ученых занятий Рушди в Кембридже, где он писал работу о зарождении ислама. Но кому, впрочем, было до этого дела. Название стало больше содержания романа, который, к слову сказать, так и не появился в русском переводе, хотя уже и сделан был перевод. Роман был воспринят как кощунство, намеренное оскорбление. Птицы слепого гнева закружились над писателем. И кружатся до сих пор, как мы видим.
Понятно, что этот огромный том, эта детальная хроника жизни, где всему находится место: женам, бракам и разводам, житейским заботам и литературному процессу, разъездам, встречам, конференциям, выступлениям, — больше, нежели просто рассказ о судьбе одного произведения. И, наверное, главный смысл истории, рассказанной Джозефом Антоном (этим странным польско-русским кентавром), можно свести вот к чему. Слепое непонимание, воспаленное чувство возмущения с легкостью сметают разум. Интеллигентность, цивилизованность, ум познающий и взыскующий познания — капля в море темных инстинктов. Нужно ли говорить, что и для нас это напоминание Салмана Рушди более чем актуально.