Прости, Господи!

Отчаяние отчаянию рознь. И, как это ни прискорбно, на прошлой неделе я узнала о себе две новые вещи: оказывается, отчаяние одинокой алкоголички, которым я мучилась последние лет пять-семь, было вполне себе сносным состоянием и даже допускало некоторую вариативность настроений — от более-менее ничего до чудовищного. Но теперь я обрела новую степень отчаяния — не в пример безысходнее предыдущей. Нет предела совершенству, что и говорить.

А было все так: моя подруга Анечка попросила меня

ЕЩЕ ИСТОРИИ ОТ СОНИ СОНИЧЕВОЙсходить с ней в церковь на исповедь. Нет, не подумайте, что я дружу с религиозными фанатичками в косынках, соблюдающими пост, — боже упаси. Но назвать себя верующим человеком я могу. Да, я верю во Всевышнего. Бьюсь об заклад — Он смотрит на меня сверху и смеется. И только благодаря его чувству юмора я все еще жива.

Так вот. Моя подруга Анечка тоже была в отчаянии: вот уже второй год она болела чем-то таким, чему еще не придумали названия. Выглядела она при этом хорошо, а вот чувствовала себя — ужасно. Человек ходить не может, а врачи разводят руками. У меня было подозрение, что руками они разводят потому, что эти конечности у них из жопы растут, но вслух я его высказывать не стала. В общем, Анечка решила покаяться — впервые в жизни собралась на исповедь. И я с ней за компанию.

Пока Анечка стояла на коленях и что-то рассказывала молодому батюшке с очень добрым лицом, я судорожно ставила свечки всем святым, которых только могла опознать, и просила прощения за свою низость и никчемность. Когда Анечка закончила, я было взяла ее под руку, чтобы помочь ей дойти до машины, но тут батюшка тронул меня за рукав и спросил что-то вроде «А ты это куда, раба божья, собралась?» Не помню, как, но очень быстро я оказалась на коленях.

ЕЩЕ ИСТОРИИ ОТ СОНИ СОНИЧЕВОЙ«Ну, рассказывай!» — как в кино сказал батюшка. Ну, я и рассказала: вот, мол, делала аборт, когда мне было 18. Батюшка со мной поговорил на эту тему, я поплакала и собралась продолжить оглашать список своих грехов один страшнее другого. И тут смотрю — батюшка меня крестит, что-то такое говорит, вроде «плодитесь и размножайтесь», и прощается со мной. Он подумал, что эта история про аборт — все, что я хотела ему рассказать. А ведь это было только начало! И стало мне так страшно, так стыдно, так невыносимо больно за то, что я такая ужасная баба: и пью, и курю, и обманываю, и, наверное, даже иногда ворую, и прелюбодействую со страшной силой, и гордыня у меня — ой-ей-ей!

Вышли мы из церкви так: я рыдаю, а моя больная подруга меня под ручку ведет, чтобы я со ступенек не упала. Сели мы в машину, а я ехать не могу. Чувствую себя полным дерьмом. И тут Анечка говорит: «Ты зря так убиваешься. Ну не всем же быть примерными девочками. Это было бы так скучно!» «И то верно, — подумала я. — Что бы они без меня делали? Да я же практически жертва современного общества, так сказать, агнец городского мироустройства». И вспомнилась мне одна гениальная фраза, которой я теперь и успокаиваю свое ноющее от чувства вины сердце: «Бог видит все. Живи так, чтобы ему было интересно».

ЕЩЕ ИСТОРИИ ОТ СОНИ СОНИЧЕВОЙ