Интервью: Леонид Парфенов | Главное | Time Out
Главное

Интервью: Леонид Парфенов

  26 мая 2008
4 мин
Интервью: Леонид Парфенов
Телеведущий считает «38 обезьян» лондонско-нью-йоркским Гоголем XXI века.

Ну и как вам новый опыт?

Я давно хотел озвучить какой-нибудь классный мультфильм, потому что взрослая анимация вышла на качественно иной уровень, который мне интересен. Кроме того, «38 обезьян» сделаны в модной стилистике. Это касается и юмора, и показанных ситуаций, и героев. Да и самого метода изложения.

В чем ее модность?

В изобретательности режиссуры, причем на уровне идей. Скажем, образ улитки, умирающей от голоса автоответчика — просто сильная и стильная шутка. Ну и способ изложения необычный — дробные новеллочки, в которых одни и те же герои постоянно попадают в исходную ситуацию. Несчастный отец бесконечно кончает с собой, Ивана Добски бесконечно выпускают из тюрьмы, а он опять в нее возвращается. А Клайв рассказывает сюжет какого-нибудь фильма или английскую народную считалочку только для того, чтобы объяснить, где он был и почему так поздно вернулся домой. И при абсолютном внешнем минимализме все сделано очень изощренно и сложно.

По сути это история о том, как мегаполис перерабатывает людей. Перерабатывает и выплевывает, делая из обывателей маньяков, невротиков, извращенцев. Вам как жителю мегаполиса это близко?

Ну да. Эдакий истошный крик офисного планктона, который задушен страшным мегаполисом. Это еще одна энциклопедия из жизни большого города. Был «Секс в большом городе» (Sex in the City). Это веселый, мажорный, потребительский мегаполис, в котором уютно, комфортно и мило. С приключениями, которые вносят разнообразие в жизнь, не более того. А «38 обезьян» — о несчастных, измученных маленьких людях, которые и жертвы и хищники одновременно. Кроме того, в этом сериале очень ценно всякое осмеяние всевозможных политкорректных представлений о семье, о вере, об арабском терроризме, об антисемитизме, о торговле полонием, о массе всяких вещей, которые так или иначе являются неудобными темами, в обсуждении которых должна соблюдаться некоторая деликатность. А здесь все дается очень жестко, но весело. Драйвовая вещь. Одним словом, получилось. Экстракт жизни. Здесь настолько сгущены краски и оттенки, что получился эдакий Гоголь лондонско-нью-йоркского разлива 21 века.

Ну и конечно, вам должно быть близко все, что касается телевидения.

Просто один в один — ситуация на нашем ТВ. Одно реалити-шоу «Леди на унитазе» чего стоит! Тут просто каждый эпизод можно посвящать российскому телеэфиру. Но и куча других забавных вещей: безумные имиджмейкеры, с одинаковой легкостью предлагающие ребрендинг пожарной команды, Господа Бога или такого заболевания, как рак, арабские террористы, которые никак не могут начать джихад и провозгласить Великобританскую Джамахирию, потому что то нужно голосовать на «Фабрике звезд», то смотреть футбол Ноттингема…

Ну, ребрендингом-то нас не обманешь!

Мы слишком хорошо знаем суть, чтобы нас можно было обмануть новым брендом. Нашему зрителю это должно понравиться: брендменеджеры, мерчандайзеры, какие-то там телевизионные продюсеры, страховые агенты находятся в карусели постоянного «впаривания» друг другу какого-то товара. Они оказываются жертвами друг друга: надувают остальных, кажется, не очень отдавая себе отчет в том, что остальные надувают их самих.

А для вас лично существуют табу в юморе? Есть что-то, над чем смеяться нельзя?

Нет. Весь вопрос как смеяться. Я сейчас делаю фильм, посвященный двухсотлетию Гоголя. Нос у Гоголя, как известно, идет и молится в Казанском соборе. Разумеется, тогда это цензура не пропускала, хотя Гоголь — один из самых религиозных русских классиков. Он очень злился на цензуру, готов был отправить Нос не в Казанский собор, а в католический храм. Тоже запретили. В конце концов, Нос зашел в Гостиный Двор… То, как написано, важнее того, что написано.

Сегодня все говорят о переборе жестокости и криминала на нашем ТВ. «Обезьяны» не исправляют ситуацию…

Этот перебор можно очень логично объяснить. Младший и средний менеджерский состав (мне кажется, это самая благодатная аудитория) уверен, что мир жесток. Они понимают, что их жизнь — «ни фига не детское питание». Это очень мягкая цитата группы «Кровосток». И, видимо, офисная культура и корпоративная этика так этих людей злят в течение дня, что после им хочется жесткача. «38 обезьян» — прекрасная возможность выпустить внутренних бесов на волю без ущерба для окружающих. Посмотреть в глаза действительности и… рассмеяться. Как известно, смеясь, человечество расстается со своими страхами.