Внутренняя империя
Критиковать этого парня с седым "коком" и растерянной улыбкой не очень принято. Все разговоры о фильмах Дэвида Линча обычно сводятся к "абсолютной загадке", расшифровать которую не под силу простым смертным. Это, конечно, ерунда. Кино Линча настежь открыто для интерпретаций, другое дело, что тут нужно заканчивать не киноведческий, а психфак. Как и в монологе лежащего на кушетке пациента, смысл в этих фильмах прячется по углам: в оговорках, эпизодах и каламбурах — а вовсе не в фабуле. Правда, копаться в комке фантазмов мало кому под силу, поэтому фильмы Линча окружены аурой восторженного непонимания, как какой-нибудь "Черный квадрат". Единственные, кто осмеливается оспаривать величие этого эксцентрика — крайне левые умники, которых бесит его социальный дарвинизм (Линч убежден, что бедняки сами виноваты в своих проблемах) и вызывающее отсутствие очевидного содержания и авторской позиции, которым он подчеркивает иллюзорность всего, что только можно снять на пленку. И знаете, они правы — по крайней мере, в случае "Внутренней империи", которая прямо оскорбляет уже не только простого человека с попкорном, но и благожелательного знайку с томиком Фрейда под мышкой. "Империя" — даже не парафраз, а осознанная штамповка, репродукция предыдущих фильмов режиссера.
Кино состоит из фирменных линчевских элементов. Название — снова топоним ("Внутренняя империя" — это район Лос-Анджелеса). Фабула — "блондинка в опасности", как в "Твин Пикс" или "Малхолланд Драйв": Лора Дерн, играющая кинозвезду по имени Никки Грейс, весь фильм предчувствует беду, видит призраков и в конце концов получает отверткой в живот. Обстоятельства — снова "кино о кино": Никки Грейс играет в жестоком романсе On High in Blue Tomorrows женщину по имени Сьюзан Блю, которую сперва соблазняет женатый мужчина (Джастин Теру), а потом убивает его ревнивая жена.
Разумеется, тут есть и двойники — героиня (или даже героини) Дерн мистическим образом связаны с какой-то польской девушкой из довоенной Лодзи. Есть и инфернальный карлик, изрекающий мрачные пророчества, и камео Лоры Херринг, и зловещие интерьеры.
Но при всей своей переполненности намеками "Внутренняя империя" — паршивое кино с потребительской точки зрения. Оно снято бытовой видеокамерой, дающей на экране буйную жизнь пикселей, но превращающей изображение в кашку, в режиме автофокуса и с 40-ваттными лампочками в качестве осветительных приборов. С камерой управляется сам Линч, и главный операторский прием — ткнуть объективом в лицо актера так, чтобы получился эффект "рыбьего глаза". Фильм снят без сценария и длится три часа. Треть диалогов — на польском.
Разумеется, упрекать Линча за каждый из этих приемов так же глупо, как сетовать на то, что "Веревка" Хичкока снята всего одним планом, а в "Догвилле" нет натурных съемок. Но в сочетании с пресловутой "абсолютной загадкой" все это драматически усугубляет в зрителе чувство собственного бессилия и никчемности. То есть можно, конечно, презреть все трудности и попытаться рассмотреть в темных коридорах "Империи" сокровенное знание о человеческой природе. Но это точно будет не путешествие к сердцу тьмы, скорее напряженная медитация на цифровой "снег", как в "Белом шуме".