Последний легион | Кино | Time Out

Последний легион

Василий Корецкий   20 апреля 2007
2 мин
Последний легион
476 год н.э. Ромул Августул, император рухнувшей римской империи, бежит из захваченного готами Рима в Британию чтобы возглавить IX легион и вернуть трон императора.

Европа, четыреста пятьдесят какой-то год нашей эры. Десятилетний Ромул Августул, римский император, бежит из захваченного лохматыми готами Рима в Британию. Там, по слухам, расположился IX легион римской армии, который уже пару десятилетий не выходил на связь с метрополией и потому еще не присягнул оккупантам.

В пути Ромула сопровождают три богатыря — гэндальфоподобный учитель Амвросиний (Бен Кингсли с очень длинным носом), военачальник Аврелий (Колин Ферт с выражением уязвленной добродетели на лице) и Мира, симпатичная эмиссарша Константинополя ("принцесса специй" Айшварья Рай).

Незримым руководителем этого сказочного побега является режиссер Дуг Лефлер, большой специалист по экономичному костюмному детскому фэнтези. В резюме Лефлера указаны и пара серий "Зены, королевы воинов", и малоизвестный у нас сериал "Легендарные приключения Геркулеса", и эпизоды "Вавилона-5".

В общем, понятно, почему все происходящее в "Последнем легионе" носит характер то ли необузданного домашнего спектакля, то ли толкиенистских учений. Ради юных зрителей можно вытерпеть многое — и вот, стиснув зубы, сэр Бен Кингсли болтается на дыбе, Колин Ферт скрипит кожаными доспехами и, расправив плечи, смотрит за горизонт печальными глазами, а Айшварья Рай в мокрой и мало что скрывающей простыне (это уже подарок родителям) выходит к нему из пены морской со словами "Никаких готов не видно".

Декорации выдержаны в стиле остроумной садово-парковой эклектики: в одном кадре мирно уживаются живописный вековой дуб, Стоунхендж, грот с водопадом и вечный огонь. Костюмы спроектированы явно с благородным умыслом — так, чтоб их можно было легко воспроизвести дома, при помощи перманентного маркера, дедушкиной безрукавки и бабушкиной броши. Лица массовки немного усталы, но и не переполнены притворным пафосом. Короче, именно так выглядел бы "Волкодав", если бы у его создателей было немного больше совести и самоиронии.