Ганнибал: Восхождение
Когда советский танк подъехал к хижине, в которой пережидало боевые действия семейство литовских аристократов Лектеров, им лучше было не высовываться. Ровно в тот момент, когда все взрослые высыпали на поляну, на танк упал немецкий истребитель. Оставшимся в живых восьмилетнему мальчику Ганнибалу и его младшей сестренке Мише (ох уж эти литовские имена!) повезло еще меньше: шайка оголодавших мародеров наткнулась на ту же хижину и, недолго думая, съела девочку. Ганнибал сбежал, добрался до Франции и поселился у овдовевшей тетки из древнего самурайского рода (китаянка Гон Ли). Идиллию их общежития нарушала только сестренка, приходящая к подросшему Ганнибалу (Гаспар Ульель) во сне. Перед ней, как кажется парню, у него остались некоторые обязательства.
Не будет разоблачением века сказать, что большинство зрителей, подпавших когда-то под обаяние Энтони Хопкинса и его героя, в глубине души не желали продолжений "Молчания ягнят" — настолько трогательной была выстроенная там конструкция отношений импозантного людоеда и несчастной агентессы Старлинг. Так что очень понятен риск, на который шли создатели приприквела "Молчания": идея фильма, в котором больше Ганнибала, чем во всех предыдущих сериях вместе взятых, и совсем нет Хопкинса, кажется совершеннейшим бредом. С другой стороны, здесь появилась возможность сбросить груз исторической ответственности и сосредоточиться на чистом аттракционе. Иными словами, сделать простой, честный триллер "с мясом".
Мяса у Уэббера действительно больше, чем в гастрономе, да и с увлекательностью все в порядке. Но чрезмерная верность легенде, стремление с дотошностью проследить становление гурмана-извращенца подвели создателей. Ганнибал 90-х был существом иррациональным, падшим ангелом, который пустился в людоедство, поняв, что прогнивший мир принимает гениальность только вместе со злодейством. Именно эта декадентская, совершенно немотивированная жестокость Ганнибала порождала в зрителе братское сочувствие на грани восхищения.
Здесь же молодой Лектер (безусловно талантливый юноша Ульель в драматических моментах старательно и почти убедительно копирует знаменитую плотоядную улыбку Хопкинса) выведен обычной жертвой среды и человеческих пороков. Его враги демонстрируют такую степень чисто земной, плебейской мерзости, что когда за ними приходит изобретательный молодой аристократ с ножом и вилкой, то выглядит все это, натурально, не психоаналитическим триллером, а просто добротным и бодрым фильмом о супер-герое из комикса. Он не носит обтягивающее трико и полумаску и не то чтобы любит своих противников, а просто умеет их готовить.