Перебои в смерти
Большинство романов Жозе Сарамаго основываются на каком-либо фантастическом допущении. В "Каменном плоте" (1986) описывается, как Иберийский полуостров оторвался от континентальной Европы и начинает дрейфовать в сторону Южной Америки (более чем прозрачная аллегория). Самый нашумевший его роман — "Евангелие от Иисуса" (1991) — отталкивается от дерзкого предположения, что все земные поступки Иисуса были продиктованы комплексом вины за устроенное Иродом избиение младенцев.
В своем новом романе автор издевается над темой, шуток над которой избегали даже самые отъявленные атеисты и материалисты, — темой смерти. Как всегда, фантастическое предположение обставляется предельно реалистично. Допустим, словно говорит он, что в некоей небольшой европейской стране перестает действовать смерть. Люди родятся, стареют, даже дряхлеют, но не умирают. Что будет? А ничего хорошего, отвечает автор. Представьте себе, как возрастет нагрузка на социальную сферу — переполненные богадельни, бремя непрекращающихся пенсий. Cтрашный удар по государственной религии — ведь если нет смерти, то нету и Воскресения, а что за христианство без Воскресения. Так что новый эдем оборачивается кошмаром. К счастью, смерть возобновляет свою печальную, но, как выясняется, благотворную деятельность, о чем заблаговременно сообщает объявлением в центральных газетах.
Несмотря на печальность заявленной темы, правильнее всего было бы охарактеризовать роман как комедию положений. Сделав фантастическое допущение, автор старается извлечь из него максимальный комический эффект. Нанизывая в длинные текучие фразы-абзацы целые вереницы каламбуров (честь и хвала переводчику Александру Богдановскому и редактору Максиму Немцову), он едко проходится по поводу государственных и религиозных институтов, не избегая и новомодных словечек вроде "бэкграунда" или "реальной политики". Но под конец социальная сатира неожиданно переходит в чистую лирику — в духе Жана Кокто с его "Орфеем". Смерть и Бог — орел и решка одной монеты, пишет 83-летний патриарх. Ему виднее. Но сам он, судя по этой книге, монетку переворачивать не собирается.