Интервью: Игорь Князькин
У вас под одной крышей находятся клиника и музей.
Это единое целое. Иногда пациенты признаются, что, увидев экспонаты, хотели развернуться и уйти. А я обычно возражаю: «Но вы же остались?» — «Да, мне было интересно». Я постарался соединить необходимость обследования у врача с интересом. Я сам с детства страшно боюсь медицинских учреждений: запах карболки, стук инструментов. Но картинки, намалеванные на стене, мне всегда нравились. И я придумал картинки для взрослых.
Значит, экспозиция имеет терапевтическое значение?
Да. Даже в наше время, когда человек полагает себя крайне просвещенным в вопросах секса, как это ни странно, количество пациентов, обращающихся за помощью к сексологу, сокращается. Во-первых, люди стесняются, во-вторых, они не знают, к кому пойти, а в-третьих… Вот пришел ты в обычную поликлинику, там серьезные болезни. Женщина сидит и еле дышит, мужчина с кистой, люди с опухолью, с гипертонической болезнью, а один еле передвигается с бельмом. И ты на фоне этих серьезных проблем думаешь: какое ничтожество — у меня где-то зудит! А у нас в клинике пациент находится в обществе понимающих людей. Мне как-то сказали: у вас не просто клиника, у вас клуб по интересам. Некоторые приходят «посидеть», будучи уже здоровыми. Говорят, что у нас из года в год ничего не меняется, а это очень важно, чтобы все было одинаково. Пятнадцать лет — срок большой, а в туалете как висела, так и висит красивая обнаженная женщина.
Ваш главный экспонат — член Распутина?
Я люблю рассказывать эту историю, она постоянно обрастает дополнительными подробностями, и я это приветствую. В 2000 году мой старый товарищ, бывший президент Союза антикваров России, звонит мне и говорит: «Есть интересная вещь, которая антикваров не интересует, потому что биологические объекты они не берут, а тебя может заинтересовать. Член Распутина». Я в то время мало знал об этом старце, но уже тогда понимал, что это самый известный русский человек в мире. Не Михаил Горбачев и не Юрий Гагарин с его «Поехали!» — нет, Григорий Распутин. В любом самом провинциальном городке, в любом уголке мира обязательно за углом будет ресторан или кафе-бар «Распутин». Даже в Африке. Но этот самый известный россиянин мало изучен! О нем писали историки и литераторы, а врачи никогда не задумывались над этим феноменом. Так вот, я согласился посмотреть на сей предмет, приехал. Сначала за него просили очень много денег, но мы их уломали. Полгода он находился в специальной коробке. Мы долго размачивали его вместе с патологоанатомами и санитарами Института имени Мечникова. Сейчас орган находится в очень серьезном растворе — нам помогал кандидат биологических наук Юрий Николаевич Водопьянов, который в свое время работал с мумиями вождей. Он говорит, что с возрастом наш экспонат будет только молодеть и молодеть. Кстати, это самый дорогой половой орган в мире.
Почему решили запустить свой телепроект?
Я бы описал это таким образом: назревала необходимость в появлении телевизионного секс-просветителя, в том, чтобы помимо голых задниц показывать и образовательные передачи. Но никто не ожидал, что программа на НТВ окажется такой популярной: третья передача показала сумасшедший рейтинг. Я всегда заботился, чтобы моя деятельность — врача, телеведущего, писателя — была полезной. Мы стараемся, чтобы программа «Дас ист фантастиш» тоже приносила пользу: посмотрел полчаса — и вылечился.
С религиозными кругами у вас какие отношения складываются?
В основном дружеские — и с правоверными мусульманами, и с христианами. У меня обследовались и лечились от бесплодия и настоятель собора, и помощник настоятеля. В Бога верят, но лечатся. Священники в большинстве своем здравомыслящие люди.
Как вы относитесь к гей-парадам?
Как к срежиссированной провокации. Я неоднократно говорил лидерам гей-сообществ, что социум еще не готов к этому. Думаю, кто-то из движения «Наши» или из других нетолерантных кругов внедрился в гей-сообщества и специально их провоцирует. Сейчас вообще актуален такой прием провокации. Меня в одной телепередаче попросили сказать в камеру: «Девяносто процентов чернокожих проституток больны СПИДом». Я отказался: во-первых, у нас чернокожих проституток крайне мало, во-вторых, проститутки — это всегда риск, учитывая условия, в которых данное явление сейчас существует, а в-третьих, завтра кто-нибудь, услышав эту фразу, зарежет возле клуба чернокожую студентку.
Откуда такое отношение?
Общество пуританизируется, замыкается в кокон, хотя у нас вроде бы демократия и полная свобода. В 1990-е годы мы были более открытыми. Передача Елены Ханги была намного более раскрепощенной, чем безобидная передача Анфисы Чеховой, при этом Чехову ругают все кому не лень. Пуританизация происходит во всем мире — путешествуя, я сейчас нахожу гораздо меньше экспонатов для своего музея. Впрочем, я обращаюсь к трудам китайских философов и понимаю, что все циклично.
Источник: www.sobaka.ru