Изнанка веера: Приключения авантюристки в Японии | Главное | Time Out
Главное

Изнанка веера: Приключения авантюристки в Японии

Сергей Князев   10 января 2006
2 мин
Изнанка веера: Приключения авантюристки в Японии
Вскоре после дефолта героиня-рассказчица, собиравшаяся стать писателем, решает круто изменить свою жизнь и отправляется в Японию трудиться танцовщицей в ночных клубах.

Называя себя авантюристкой, героиня-рассказчица немного себе льстит. На самом деле история ее, увы, вполне обыкновенна. Вскоре после дефолта она — 29-летняя образованная петербургская девушка, актриса-любитель, собиравшаяся стать писателем, — решает круто изменить свою жизнь и отправляется на далекие острова трудиться танцовщицей в ночных клубах.

Танцами, понятно, дело у Андреевой не ограничилось. Пришлось зарабатывать и консумацией, то есть общением с гостями питейного заведения, провоцирующим их на расходы. Границы предосудительного, впрочем (если верить рассказчице), перейдены ни разу не были. И не только по причине четко обозначенных нравственных принципов Юлии: в Японии все стороны жизни четко регламентированы и "изнанка веера" — не исключение.

Помимо уникальных подробностей жизни закрытого мира увеселительных заведений в книге множество остроумных, акупунктурно метких наблюдений. "Захожу в аптеку и спрашиваю лекарство для похудания. Продавщица улыбается, сокрушенно разводя руками: Извините, его немного нет. Надо знать японцев, они органически не могут просто взять и сказать клиенту нет. Вот и возникают странные и понятные только им самим фразы".

При всей экзотике фактуры написана "Изнанка веера" довольно простодушно. Если платья — то непременно "красивые", а коктейли — "вкусные". Если кто-то преследует, то, разумеется, "по пятам", если две разнородные субстанции — то, конечно, "в одном флаконе". Но пишет обо всем этом Андреева почему-то с эдакой снисходительной интонацией. Понятно, что в таком бизнесе коллеги, начальники и клиенты не могут быть сплошь морально безупречны. Но автор всячески показывает, что относится к ним, как добродушный житель имперской столицы, оказавшийся среди лояльных и в общем-то безопасных туземцев. Да, они безобразничают и все время с очаровательной непосредственностью пытаются немного тебя надуть, ну так что с них взять, это же сущие дети, несмотря на всю свою древнюю культуру. Видимо, у петербургской "авантюристки" такая защитная реакция. Ну главное, что сработало.