Русскоговорящий

Интрига с русским «Букером» в этом году разворачивалась по правилам, скорее уместным при раскрутке

очередных «татушек», чем при объявлении лауреата литературной премии за лучший роман на русском

языке, претендующей на то, чтобы быть самой почетной и авторитетной. Сначала жюри и его

председатель Василий Аксенов ошарашили заинтересованные стороны (критиков и, в первую очередь,

издательства) радикально урезав лонг-лист до 22 позиций. Потом из него были отобраны шесть

произведений, которые просто шокировали критиков: жюри умудрилось аккуратно обойти все самые яркие

новинки года! Кроме того, в коротком списке были явные подтасовки: два романа одного человека

(Романа Солнцева) были объявлены двумя частями дилогии, и, наоборот, вторая часть произведения

Дениса Гуцко «Русскоговорящий» (в выпущенной «Вагриусом» книге она так и называется: «часть

вторая») была сочтена отдельным романом. И, наконец, уже на финальной церемонии Василий Павлович

решил интересничать до конца и отказался объявлять имя победителя Дениса Гуцко: он, дескать, с

решением жюри не согласен и сам лично считает лучшим романом 2005 года «Каблукова» своего старого

друга Анатолия Наймана (в чем, собственно, мало кто сомневался, как только «Каблуков» появился в

длинном списке). Что выглядело уже просто неприлично и жестоко по отношению к ни в чем не повинному

36-летнему Денису, и без того не привыкшему быть в центре внимания. После всего этого заявление

«Открытой России» об отказе быть впредь титульным спонсором «Русского Букера» прошло как-то

буднично — понятно, что фонду, созданному Михаилом Ходорковским, теперь не до книжек.

Хотя эти демарши не имеют ни малейшего отношения непосредственно к роману — или, если угодно,

дилогии Гуцко с неудобовыговариваемым названием «Русскоговорящий», они не усиливают желания с ней

ознакомиться. Книга заслуживает прочтения: она интересна ровно в той степени, в которой интересна и

драматична биография автора и его alter ego Мити Вакулы. Жизнь же Мити впитала в себя все
проблемы, проявившиеся при распаде Империи. Он родился в Тбилиси и говорит по-русски с характерным

акцентом — но при этом он не грузин даже ни по одной из бабушек, а настоящий казак, внук

раскулаченного станичника. В 1989 году, будучи солдатом советской армии, он попадает в

азербайджанский город Шеки — сдерживать армянские погромы. Этому — детству в многонациональном

южном городе и службе в другом, почти таком же, но словно отстоящем от него на тысячи лет и верст,

посвящена первая часть книги, «Там, при реках Вавилона». Во второй части — «Без пути-следа»

(строго говоря, именно она получила «Букера») — он возвращается в Ростов-на-Дону доучиваться на

геофаке университета, поступает в аспирантуру, но бросает ее и идет работать охранником в банк.
При обмене паспортов в 2002 году выясняется,что он из-за бюрократических нестыковок не может

претендовать на российский паспорт. В этом — пружина романа. Митя бы плюнул на паспорт, как плюнул

уже на многое в этой жизни (не вышлют же его в самом деле в независимую Грузию!), но без этой

корочки он не может получить загранпаспорт. А тот ему нужен позарез, чтобы навестить сына. Дело в

том, что его жена, отличница-медалистка, устала воевать с беспросветной нищетой аспирантской жизни

и позволила себя охмурить заезжему норвежскому профессору — человеку, твердо знающему, что он имеет

право на интересную работу и благоустроенную жизнь. Митя же словно смирился, что ему это не светит.

И поэтому он, 18-летним пацаном нашедший в себе силы дать отпор обнаглевшему дембелю, будучи уже
взрослым мужчиной, отцом, пасует перед хамством зарвавшейся мелкой чиновницы. И тратит свои лучшие

годы на то, чтобы пялиться в монитор наружного наблюдения.

«Русскоговорящего» сложно счесть «лучшим русским романом 2005 года». Порою автор точен и остроумен

(«комната, пропущенная через мясорубку» — чтобы подчеркнуть дикий беспорядок), порою — вял и

прямолинеен. Но читать такие книги необходимо, хотя бы изредка. Потому что читая их, ясно

понимаешь, почему столица, как воронка, всасывает отовсюду инициативных людей. И как мало мы знаем

о жизни огромной страны, которая хоть и перестала быть Империей, унаследовала все ее проблемы —

кричащие с разными акцентами и говорами, но одинаково по-русски.