Незаметная вещь | Главное | Time Out
Главное

Незаметная вещь

Михаил Визель   31 декабря 2005
2 мин
Незаметная вещь
Автор давно выработал себе особый язык - имитирующий ленинское (то есть горьковское) "прост как правда" и страшно удобный, как стальные рельсы.

Возвращение журналистов в беллетристику решительно стало трендом этого года. Вот и Валерий Панюшкин, человек-бренд, сотрудник всевозможных дейли, уикли, мансли и даже куотрели, сменил уверенное «доллар за строчку» (а то и куда больше) на шаткое «для начала n рублей за печатный лист, а там посмотрим,как пойдет„ и решился выпустить свои колонки и очерки в виде отдельной книги — не журналистской (как его „Путина видевший“ коллега Колесников), а претендующей на художественность. Да еще и присовокупил к ним рассказы явно выдуманные, не документальные.

Впрочем, деление на фикшн и нон-фикшн применительно к Панюшкину можно проводить с большим трудом. Вот, например, из эссе о цыганском скрипаче: “Эрденко рассказывает, что если умирает цыганская девушка,то на ее похоронах сначала играют свадьбу. И что на этой черной свадьбе скрипачу легче сойти с ума. И что именно так и нужно играть всегда, как играет скрипач на черной свадьбе„. Беллетристика это или журналистика? Какая разница! Это текст Панюшкина. Подобно коварному акунинскому д’Эврэ, на спор сочиняющему эффектный очерк о своих стоптанных сапогах, Панюшкин с одинаковым блеском способен написать и о московском мальчике-аутисте, и о флорентийской лесбиянке, и о молодом господине в “пропахшей кофе и апельсинами„ (скорее, впрочем, Буниными и Набоковым) Ницце. Но ключевое слово здесь — „одинаковый“.

Автор давно выработал себе особый язык — имитирующий ленинское (то есть горьковское) “прост как правда„ и страшно удобный, как стальные рельсы. Встав на них, действительно можно писать о чем угодно и сколько угодно, лишь бы заказывали. Мысли придут сами, как третья рифма в октаву. Вот как заканчивается центральный, пожалуй, текст сборника, большое журналистское расследование о больных лейкемией детях: “Аппараты эти [для облучения донорской крови] стоят 200 тысяч долларов. Как автомобиль, на котором ездит всякий правительственный чиновник и всякий уважающий себя бизнесмен».
Можно назвать это демагогией. Можно — гражданской позицией. Но это просто стиль такой. Набитая рука журналиста-виртуоза.