Неважно, что и как, когда за душу трогает
После пьесы Найденова «Хорошенькая» вы вновь окунаетесь в ту же эпоху через прозу Чехова.
Сложно сравнивать Чехова с Найденовым. Сережу сравнить можно, скорее, с Чацким в «Горе от ума» — моем дипломном спектакле. Найденов — это что-то более летнее, курортное, и люди там другие, и роль у меня немножко другая. Каждого персонажа, которого я играю, сравниваю с собой. C найденовским героем мне сложнее себя идентифицировать.
Легче играть уже освоенную эпоху?
Я живу в нашей эпохе и о той могу судить только по книжкам. А проблемы, по большому счету, не меняются. Очень простая история. Молодой человек два года назад еще был студентом, жил в дешевых номерах, без денег, без будущего. А стал уважаемым педагогом, обвенчался с барышней из хорошей семьи. И вдруг впервые в жизни сталкивается со смертью — умирает его друг — и начинает задумываться: вот так резко люди уходят… вот это да… А что сделал я в этой жизни? А заслужил ли я свои успехи? У меня те же самые вопросы. Вот я поступил в «Современник», а дальше — что? Я подстраиваюсь под людей или я сам такой, как есть? Нормально отношусь к тому, что вокруг происходит? Молчать ли про это? Я приехал в Египет — там сплошь отдыхают 85-летние немецкие дедушки и бабушки. А что делают наши дедушки и бабушки? При наших-то возможностях…
Вас приглашали только в «Современник» или было из чего выбирать?
Много из чего. Но «Современник» я выбрал потому, что это все-таки знаковый театр для моей семьи. К тому же я ждал, что театр окажется современным. Так оно и оказалось.
Что такое для вас — «современный»?
Каждый человек уникален. Буйство жанров — кому-то больше нравится комедия, кому-то драма, кому-то — экспериментальный театр. И все это — современный театр! Сейчас можно все. Мне лично неважно, что и как, когда за душу трогает. Важна внутренняя честность по отношению к работе. А все, что сделано спустя рукава, не трогает, каким бы оно ни было — современным или несовременным. Я часто сравниваю театр с футболом — очень честная игра: футболист выходит на поле и бегает 90 минут как заведенный, и видно, что мужик отрабатывает свою зарплату. Хочется, чтобы так же было в театре — просто, честно и понятно.
Второй раз в «Современнике» вы работаете с режиссером своего поколения — Екатериной Половцевой и теперь с Кириллом Вытоптовым. Разницу с педагогами — Райкиным, Рыжаковым — чувствуете?
По сути, неважно, какого человек поколения. Если он говорит правильные, трезвые вещи, с ним легко найти общий язык. Так много людей из моего поколения, которых я не понимаю!
Династию режиссеров Ефремовых не намереваетесь продолжать?
Мне только 22 года. Пока не всю палитру жизни уловил. Было бы интересно заняться музыкой — я учился в музыкальной школе по классу скрипки, играю на гитаре, на барабанах и на фортепиано. Сочиняю пальчиками мелодии. А режиссура — для более зрелых людей, которые меньше разговаривают, чем я. Иногда у меня получается изобразить думающего и очень умного человека, но я на самом деле наивный дурак.