20 интервью за 40 лет
Джон Леннон и Йоко Оно (1971)
Энди Уорхол (1971)
Монти Пайтон (1973)
Арнольд Шварценеггер (1977)
Стивен Спилберг (1978)
Уильям Берроуз (1972)
Стивен Кинг (1983)
Джек Николсон (1984)
Мадонна (1986)
Роберт Де Ниро (1991)
Настасья Кински (1993)
Квентин Тарантино (1994)
Вуди Аллен (1995)
Бьорк (1996)
Spice Girls (1996)
Александр Маккуин (1997)
Хелен Миррен (1997)
Шнур (2005)
Микки Рурк (2006)
Петр Мамонов (2007)
1971
Джон Леннон, Йоко Оно
После выхода книги Йоко Оно «Грейпфрут» Джон Леннон и его жена побеседовали с основателем Time Out Тони Эллиоттом о том, как добраться до бывшего солиста The Beatles.
Опубликовано в Time Out London №77, 1971. Автор Тони Эллиотт
Книга Йоко Оно «Грейпфрут» — сборник сюрреалистических дзен-инструкций для художников — была написана в 1964 году, а в 1971-м ее издали довольно большим тиражом. По этому поводу Джон и Йоко, известные своей любовью к пиару, дали интервью практически всем газетам и журналам страны (их пресс-агент позвонил и спросил, не хотим ли мы взять интервью у Йоко Оно: «Ну, вы знаете ее — жена Джона Леннона»).
Йоко: Я заметила, что некоторые мои работы, например «Стихи прикосновения», переводят на язык душевнобольных. В «Грейпфруте» я выразила особое состояние разума, при котором художником без труда может стать любой.Тогда люди забудут о насилии, потому что это форма обиды. Насилие — самая печальная форма общения, потому что оно вообще не достигает своей цели. А лучший способ общения — это раскрыть свой разум и показать всем, что ты думаешь.
Джон: Да я смотрю, ты и до встречи сомной была умная, золотце мое!
Йоко: Тебе повезло, и ты это знаешь. Раньше я была бедной, и мне приходилось тяжелым трудом зарабатывать себе на хлеб. Я устраивалась, например, уборщицей, чтобы была возможность в свободное время писать. Люди ограничивают себя и каждый день тратят энергию и время на то, что убивают в себе человеческое существо. У нас с Джоном полно энергии, потому что мы не убиваем себя.
Джон: Деньги мы зарабатываем только на пластинках. Мне наплевать на них, но и спустить их в унитаз тоже не могу. Мы спонсируем себя, как раньше меценаты спонсировали классическую музыку. Мы раздаем довольно много денег. Раньше подкармливали родственников, теперь отдаем разным людям типа цыган. Нам кажется, что это такой справедливый народный налог. Мы художники, поэтому мы революционеры.
Йоко: Ни для кого не секрет, что люди из арт-тусовки — страшные снобы. Вот, скажем, я хотела устроить выставку в Институте современного искусства. Мы говорим: пожалуйста, устройте нам выставку, как любому другому художнику, который вас устраивает. Но они начали хитрить и потом рассказывали всем, что Джон предлагал им денег, чтобы я попала в ИСИ! Руководство передачи «Мир в действии» пригласило Джона сыграть для них программу. Я попросила включить в нее и меня. Ответ был: «Да как у нее наглости хватает!»
Песня «Cold Turkey» была об ужасах наркозависимости, а что-нибудь еще для помощи наркоманам вы сделали?
Джон: А я и не обещал спасать наркоманов. Вы что, не понимаете, что у меня своих проблем достаточно? Я не могу строить центры реабилитации для торчков. У меня с этим делом и так хватает неприятностей. Песня «Cold Turkey» — это и есть мой вклад в дело помощи наркозависимым. Кроме моего искусства у меня больше ничего нет. Устроить больничку для наркоманов все равно что послать мешок риса в Индию.
Йоко: Мы не так богаты, и денег можем пожертвовать немного. Мы больше дадим нашими песнями и работами.
Джон: Как насчет последнего вопроса?
Давайте вы мне его сами зададите.
Йоко: Так что вы собираетесь написать про «Грейпфрут»? Сколько места дадите под рецензию?
Джон Леннон был убит Марком Чепменом в 1980-м. Творческая жизнь Йоко Оно продолжается до сих пор
1971
Энди Уорхол
Энди Уорхол, один из главных художников XX века, открыл выставку в лондонской галерее Тейт, впрочем, рассказать о ней он не смог.
Опубликовано в Time Out London №59, 1971, автор Терри Крюгер
Энди Уорхол с компанией друзей был в Лондоне на открытии своей выставки в галерее Тейт. Интервью протекало, вернее, не протекало в обычной уорхоловской манере. Он как-то заявил: «Интервьюер должен произносить те слова, которые он хочет от меня услышать, а я буду повторять за ним». Уорхол похож на центр циклона: спокоен, но именно он — причина и источник всех событий вокруг него. Ему начинаешь исповедоваться или как бы придумывать свою роль в фильме, и, кстати, по такому же принципу он снимает кино.
Вы привезли в Тейт ту же выставку, с которой ездите по всему миру?
Джон Копленс (редактор журнала Art Forum, один из кураторов): Мы никогда не показываем одну и ту же выставку дважды. Например, сейчас нет 32 банок супа Campbell, ради которых все и приходят, и еще нескольких живописных работ. Выставочное пространство огромное, и лондонские кураторы все перепутали. Например, я не знаю, что они сделали с коробками из-под мыла Brillo. Там, где сейчас стоят коровы, должны быть коробки Brillo, и их должно быть больше. Я сделал коробки пустыми внутри, чтобы губки могли оттуда высыпаться.Теперь все выглядит замечательно. Ну, вы понимаете, кураторы очень ленивые, но они старались.
Как вы относитесь к тому, что ваши работы выставляют в таких местах, как Тейт?
Энди Уорхол: Ну, Ирвин…
Джон Копленс: Они именно здесь, в классической галерее, и должны выставляться, потому что Энди — хороший художник.
А как же фильмы?
Ирвин Блум (нью-йоркский арт-дилер): Но это же совсем другое дело: они имеют совершенно другой контекст, они не связаны с экспонатами выставки…
Джон Копленс: Фильмы нужно показывать в другое время и в другом месте, и путать их означает недооценивать мастерство Уорхола как художника.
Вы все еще занимаетесь живописью?
Энди Уорхол: Ну-у, нет…
Почему? Фильмы нравятся больше?
Энди Уорхол: О-о-о, да-а-а…
Есть какая-то конкретная причина?
Энди Уорхол: Э-э-э, м-м-м… Не знаю…
Вы бы хотели снова заняться живописью?
Энди Уорхол: Нет, м-м-м, мне кажется, что искусство в Нью-Йорке теперь такое замечательное, такое необычное!
Энди Уорхол умер в 1987 году во сне от сердечного приступа
1973
Монти Пайтон
Британская комедийная труппа «Монти Пайтон» много лет выпускала культовое абсурдное юмористическое телешоу. С Time Out комики Джон Клиз и Майкл Палин беседуют о темах для скетчей и о политике.
Опубликовано в Time Out London №167, 1973. Авторы Джон Коллинз, Боб Уилсон и Джон Ллойд
Почему у вас так часто бывают шутки про бухгалтеров?
Джон Клиз: Вообще-то это в некотором роде личная тема — я сам чуть не стал им. В школе промывают мозги на тему того, что стать бухгалтером — это правильно. Через пять лет у тебя своя фирма, и ты повязан до конца жизни. Мне кажется, моя миссия состоит в том, чтобы развеять миф о преимуществах карьеры бухгалтера.
После одной из ваших передач на экране появился премьер-министр Великобритании Гарольд Уилсон, и я все ждал, когда же он сделает что-нибудь смешное…
Джон Клиз: Мне больше всего понравились два отзыва на наши программы. Один учитель рассказал Терри Джонсу, что у него был трудный класс, но после просмотра наших передач их поведение изменилось. Они поглупели и стали меньше хулиганить. А другие зрители рассказывали, что после нашей передачи они не могли воспринимать следующую всерьез.
У вас хватает времени, чтобы смотреть телевизор?
Майкл Палин: Нет, я его почти не смотрю. Мы оказались на пороге эры, когда объем информации резко вырос, издается куча новых книг и журналов. Открывается еще один канал, а времени на то, чтобы все это смотреть и читать, все меньше. При этом я обнаружил,что стараюсь ограничить потребление именно телевидения. Большинство из того, что там показывают, вторично и скучно.
Как вы развлекаетесь?
Майкл Палин: Ну, я пью много молока. На самом деле у меня скучная жизнь. Развлекаюсь я тем, что делаю свою работу вовремя, чтобы у меня хватало времени на то, чем я действительно хочу заниматься.
Что вы думаете о BBC и о том, как они с вами обошлись?
Майкл Палин: Они дали практически неограниченный «зеленый свет» на все, чем мы занимаемся. Мы с ними отлично уживались до тех пор, пока они не начали выдвигать идиотские требования.Как-то странно требовать убрать слово «мастурбация», но разрешить оставить слова «в жопу Библию».
BBC показывала «Летающий цирк Монти Пайтона» с 1969 по 1974 годы. Потом труппа распалась, не потеряв культового статуса, а скетчи еще много лет шли в разных странах
1977
Арнольд Шварценеггер
Арнольд Шварценеггер собирается оставить бодибилдинг ради карьеры в кино и сняться в фильме «Конан-варвар». С журналом Time Out он говорил об этом и других кинопроектах.
Опубликовано в Time Out London №392, 1977. Автор Скотт Мик
Сказать, что Шварценеггер — бодибилдер, все равно что заявить: «Мухаммед Али увлекается боксом».
— Я давно задумывался о карьере актера. Я знал, что раньше люди оказывались в кино из-за строения своего тела. Вопрос был в том, как повторить их успех. Для фильмов про Геракла сейчас не самое удачное время. Я изучал актерское мастерство, сбросил немного веса, чтобы меня не отобрали на кастинге за одно мясо. Человеческое эго не может смириться с ситуацией, когда ты стал лучшим в какой-то области, а потом снова начал с нуля.
Я прочел книгу о Конане и понял, что хочу сыграть этого персонажа. Это образ огромного жестокого героя, который сражается в пустыне с тысячами скелетов. Мы постараемся сделать серьезную научную фантастику, серьезнее «Звездных войн».
В Америке все просто помешаны на деньгах (и слава богу, меня это много раз выручало). Но в этом есть и свои недостатки. Психиатры знают, что останутся без работы, если вокруг не будет больных, поэтому они всех заставляют испытывать чувство вины. Америка уверена, что у нее расстройство на сексуальной почве. Про Никсона говорили, что он педик, что он 15 лет не спал с женой, поэтому так любит власть. А у Гитлера было одно яйцо, поэтому он хотел завоевать мир.
Но если ты занимаешься культуризмом и развиваешь свое тело, это отнюдь не значит, что ты гомосексуалист. Нормальные парни вполне могут посмотреть на себя в зеркало и подумать: «Черт, я выгляжу как тряпка. Надо с этим что-то делать». Я не хочу, чтобы у кого-то создалось впечатление, что я противник гомосексуальности, совсем нет. Мне просто по барабану.Пусть американцы наконец поймут, что привязывать все поступки человека к сексу — полный идиотизм. Типа если ты держишь в руке карандаш, то это фаллический символ и на самом деле ты хочешь сжимать в руке чей-то член.
Многие женщины пишут мне, что их мужья находятся в ужасной форме, поэтому не мог бы я прислать какие-нибудь инструкции по тренировке. Идеальное мужское тело снова должно быть мускулистым, а не стройным, как раньше. Я думаю, что это по большей части связано с либерализацией женских взглядов. Женщинам надоело, что от них требуют все время выглядеть потрясающе, поэтому они взяли моду в свои руки.
Америка — все еще страна, полная возможностей. Поэтому сюда все и едут. Посмотрите, большинство владельцев недвижимости в Лос-Анджелесе — европейцы. Один мой приятель приехал в 1968 году из Чехословакии, а сейчас у него четыре дома. Американцы все еще просиживают свои задницы и ждут чего-то.А европейцы голодные, потому что у нас нет такого изобилия.
Представь, что ты сидишь и видишь, как парень приехал с десятью долларами, а через пять лет у него уже 100 тысяч. Думаешь: «И я смогу так сделать, но надо скорее ломиться». А американец никуда не ломится. Здесь трудно, но это лучшая страна на земле. Она открыта всему. Смотри, если уж меня приняли…
Арнольд Шварценеггер стал одним из самых кассовых актеров 1980—1990 годов, а потом снова начал с нуля — губернатором Калифорнии
1978
Стивен Спилберг
После фильма «Челюсти» Америка перестала купаться в океане. Впереди у молодого вундеркинда Стивена Спилберга — неограниченные бюджеты и лучшие блокбастеры.
Опубликовано в Time Out London №414. Автор Дейв Пири
Когда Стивену Спилбергу был 21 год, он подписал эксклюзивный контракт на семь лет со студией Universal. Буквально пару лет спустя он снял «Дуэль» — один из самых успешных фильмов в истории телевидения. И еще до того, как ему исполнилось 30, его имя оказалось в титрах двух фантастически успешных голливудских хитов — «Челюстей» и «Близких контактов третьего вида». Ради этих фильмов ему доверили больше 25 млн чужих долларов.
Спилберг — настоящий фанат кино. Всю жизнь он только и делал, что поглощал популярные фильмы. Но в отличие от других американских режиссеров он начинал не с киношколы.
— Я много занимался кино еще в старших классах. Но диплом я писал по английской литературе. Учился я только ради того, чтобы меня не отправили во Вьетнам. Если бы не призывная комиссия, то я бы вообще не пошел в колледж. Все четыре года я там практически ничего не делал, только снимал кино. Я работал в столовой, чтобы на выходных купить пленку, взять напрокат камеру и снимать экспериментальные фильмы.
Я встречался с людьми из киноиндустрии. Никто не хотел мне помочь. Труднее всего было заставить кого-нибудь просто сидеть и смотреть твои работы. Один монтажер наконец согласился посмотреть мои фильмы. Он даже отнес их главе Universal, а тот сказал: «Я хочу, чтобы ты работал у нас по контракту. Начинай в отделе телевидения, потом попробуй снять полнометражный фильм». Так я подписал контракт на семь лет, даже не посоветовавшись с агентом. На Universal меня считали чем-то вроде каприза дирекции — дорогой безделушки, стоящей на полке, о которой можно шутить на вечеринках.
«Дуэль» (1971) — телефильм по рассказу Ричарда Метесона, в котором герой сражается с разумным грузовиком. В Европе фильм показывали в кинотеатрах, и благодаря ему Спилберг впервые попал в поле зрения критиков как визуальный певец бессознательного технологической эпохи.
— Герой «Дуэли» — типичный представитель низов среднего класса, живущий в тепличных условиях современного пригорода. Жизнь начинается в воскресенье: ты везешь свою машину на мойку. Пока моют машину, ты покупаешь детям мороженое, а потом обедаешь с ними в «Макдоналдсе». А там и машина уже помыта, ты везешь детей в парк развлечений и проводишь там весь день, питаясь фастфудом. Дома ты ешь быстрорастворимое пюре и искусственные яйца без холестерина. Потом включаешь телевизор и смотришь эту бессмысленную жвачку — с тем же успехом можно пялиться на фонарь на улице. В конце концов, ты идешь спать и видишь сны, как бы заработать достаточно денег на очередной «американский выходной». Такой человек не сталкивается в жизни ни с какими препятствиями, разве что сломается телевизор и приходится вызывать монтера.
Производство «Челюстей» оказалось полным кошмаром.
— Проблем было столько, что я вообще забыл, что работаю в кинобизнесе. Мне показалось, что я работаю в Институте океанографии. Съемки «Челюстей» проходили так: четыре часа в день мы снимали, а остальные восемь якорили лодку, боролись с океаном и пытались заставить чучело акулы работать. Чучело так часто ломалось, что мне приходилось вырезать каждый четвертый кадр. Если бы я этого не делал, то все бы увидели, из чего эта акула сделана, как по-настоящему выглядят ее глаза и как она пускает пузыри.
Спилберг тщательно планирует каждый кадр еще до начала съемок.
— При работе над каждым фильмом я сам рисую кадры и потом монтирую их у себя в голове. Эта техника отлично сработала при съемках «Челюстей», то же самое было, когда я снимал «Дуэль»: я сделал около пяти сотен отдельных набросков и обклеил ими стены мотеля в пустыне, где мы работали. Я до сих пор вижу, как ими увешаны все стены гостиной, спальни, даже кусочек ванной. Трудно только перенести идеи на экран. Я думаю об этом даже во сне.
За 30 лет Спилберг снял блокбастеры-франшизы «Парк Юрского периода» и про Индиану Джонса, стал самым коммерчески успешным режиссером в истории кино и получил два «Оскара» за «Список Шиндлера» и «Спасти рядового Райана»
1982
Уильям Берроуз
Писатель Уильям Берроуз, автор «Голого завтрака», случайно убивший жену и переживший сына, рассказал об оружии, мухах, снах и путешествии в космос.
Опубликовано в Time Out London №631. Автор Дункан Фэллоуэл
Уильям Берроуз — наркоман, величайший американский писатель— сидит в маленьком домике на окраине Нью-Йорка. Ему 68, он говорит медленно, растягивая слова, и поначалу вообще ничего не понимаешь, а потом как бы «включаешься».
Вы уже познакомились со своими соседями?
Берроуз корчит дикую рожу — это ухмылка или крик о помощи?
— Нет, пожалуй. (Помахивает электрокнутом для скота.) Я спросил у соседки за забором, бывают ли тут кражи со взломом. Нет? Ну так пусть и не будет. Поставлю себе настоящие замки, английские. Пусть кто-нибудь попробует вскрыть их чертовой скрепкой!
Он родился в глуши, в городе Сент-Луисе.
— С отцом я не общался. Он знал все о моих привычках — его брат сидел на морфине. Это у нас семейное.А что касается гомосексуализма, то его пугало вообще все, что связано с сексом.
Берроуз начинает остервенело протирать стол тряпкой.
— Хотя Керуак распускал про меня такие слухи, богатым я никогда не был. Родители подкидывали мне по 200 долларов в месяц. Без этого мне бы не удалось писать книги. Все разговоры о том, что я миллионер, — чепуха. Половина моих доходов сегодня — гонорары за публичные выступления. А там нельзя просто открыть свою книжку и начать читать какую-нибудь старую вещь. Я репетирую, стараясь сосредоточиться на шутках типа «Капитан тонущего корабля переодевается в женское платье и бросается в первую шлюпку».
В 1951 году Берроуз случайно застрелил свою вторую жену, но это не охладило его любви к оружию.
— Дело ведь не в ружье было, а в неосторожности.
Они с женой развлекались, играя в Вильгельма Телля, и он промахнулся. А что его сын?
— Умер. Ему было 35, у него был цирроз печени, и он пять лет жил с трансплантатом. После операции ему пришлось принимать сильнодействующие лекарства против отторжения тканей, а они дают очень заметные побочные эффекты. Люди полностью замыкаются. Сбита вся защитная система организма, человек постоянно ощущает свою уязвимость — от этого у него развивается паранойя.
Дом еще пустой, в нем нет даже телевизора. На дощатом полу валяются журналы, в основном про оружие.
— Еще я читаю хорроры на медицинские темы (после Гарварда Берроуз год проучился в медицинском колледже.— Прим. Time Out). Особенно люблю рассказы из «Ридерс дайджест» — у них там прекрасные названия: «Благодарю Бога за сердечный приступ».
У вас от них не случаются кошмары?
— Есть один, который мне постоянно снится: в нем на меня нападает гигантская многоножка. Или помесь многоножки и скорпиона. Ненавижу многоножек!
Как вы думаете, откуда эта фобия?
— Разве это фобия? Сомневаюсь, что кто-нибудь может сказать доброе слово о многоножках. Вообще я не считаю свои сны кошмарами и всегда держу блокнот у кровати. Около 40% материала в моих книгах приходит из снов. Между сном и явью нет практически никакой границы. Однако если ты уже разучился видеть эту границу, то пора идти к доктору. Э, погоди-ка! Это муха! Терпеть не могу мух! (Берроуз хватает огромную оранжевую мухобойку.) Так где я остановился? Да, с эволюционной точки зрения сны — это очень важно. Ты знаешь, что человек как биологический артефакт предназначен для жизни в космосе? Причем это означает не просто надеть кислородные баллоны и подняться вверх, как уже было сделано с водой. Переход с Земли в космос — это новый виток эволюции человечества. (Хрясь! Ядовито-зеленые глаза писателя прочесывают пространство с выражением усталости и отвращения.) Переход в космос — это побег от времени, причем убежать можно даже к бессмертию. Я воспринимаю время как нечто конечное. Когда водные создания смотрят на землю, способны ли они осознать, что значит быть сухопутным? Вряд ли. Чтобы понять, что такое космос, нужно внимательнее смотреть сны. Это биологическая необходимость. Если животное лишить фазы парадоксального сна, оно погибнет. Еще одна проблема с выходом в космос— вес. Но ведь в нашем распоряжении гораздо более легкое тело — астральное, которое почти, если не полностью, лишено веса. Конечно, сегодня этим мало кто занимается. (Хрясь!)
Очень интересно…
— Американский писатель и философ Гор Видал как-то сказал, что я за всю жизнь не произнес ничего интересного. Но мне не интересно быть интересным. Знаете, как отвечают авторам, которые приносят в издательство свою нечитабельную чушь? «Очень интересно».
А вы слышали, как Гор Видал говорит что-нибудь интересное?
— Его спросили, одобряет ли он телесные наказания? «Да, — ответил он, — между взрослыми людьми по обоюдному согласию». (Хрясь!) Попал!
Я смотрю, вы неплохо навострились…
— Эх, дружище! Я тренировался с того дня, как смог держать в руках мухобойку. Мухи опасны: они могут отложить яйца в твоем ухе, потом вылупятся личинки и сожрут твой мозг.
Берроуз медленно приплясывает вокруг своих владений, помахивая длинным электрокнутом с розовой ручкой.
— Эта штука может шарахнуть на 5 тысяч вольт — достаточно, чтобы заставить нарушителя извиниться. Лучше, если он будет мокрым, для лучшей проводимости — наверное, стоит в него для начала плюнуть.
Вы здоровы? Я имею в виду физически.
— Да. Я ходил на дзюдо, поправил здоровье, но вот подпрыгнуть на два метра над землей и снести противнику башку ногой мешает артрит.Так что теперь просто гуляю.
Берроуз принимает активное участие в жизни района. Он написал песню для панк-группы, в которой играет 17-летний сын местного прокурора.Текст такой: «Старая миссис Слоун жует косточку, жует косточку, жует косточку своего мертвого сына».
Так в чем же состоит ваша задача как писателя?
— Заставить людей осознавать то, что они уже и так знают. Ни одному человеку нельзя сказать ничего такого, что бы он уже не знал на определенном уровне.
Приехал редактор Берроуза, щеголь в очках с золотыми дужками. Он зовет нас пообедать. Берроуз хватает хозяйственную сумку и начинает набивать ее оружием.
У вас, должно быть, много незваных гостей с ужасными предложениями…
— Не то чтобы я их звал, но я всегда готов к их появлению (говорит он, угрожающе потряхивая сумкой. Та отзывается металлическим лязгом). Некоторые называют это паранойей. Был ли Пазолини (режиссер, снявший фильм «120 дней Содома» и убитый мальчиком-проституткой. — Прим. Time Out) параноиком? Этот пацан убил его, подкравшись сзади. Он ударил его по затылку доской с гвоздями с такой силой, что гвозди застряли у Пазолини в черепе (на самом деле убийца несколько раз переехал его на автомобиле. — Прим. Time Out).
Сказав это, он надевает неказистые очки, натягивает на макушку ковбойскую шляпу, хватает свою смертоубийственную сумку и отважно выходит в большой мир.
Уильям Берроуз умер в 1997 году в возрасте 83 лет
1983
Стивен Кинг
После выхода книги «Кристина» о подростке и его мыслящей и чувствующей машине самый богатый исследователь ужаса Америки Стивен Кинг рассказывает о запугивании обывателей.
Опубликовано в Time Out London №666. Автор Ричард Рейнер
Кинг живет в маленьком городке в штате Мэн в огромном готическом особняке с воротами и высоким забором с чугунными летучими мышами. Вдали от дома он обожает играть роль деревенского простачка, потерявшегося в большом городе.А почему бы и нет? Ведь этот человек заработал 35 с чем-то миллионов долларов именно на простых книжках для простых парней — литературном эквиваленте «бигмака» с картошкой фри. «Точно. Но кому охота писать книги, которые будут читать только академические умники?»
Кинг немедленно развенчивает теорию о том, что написание романов ужасов — это способ справиться с детской травмой. «Это не для меня. Я считаю, что люди пишут то, что им нравится читать. Вот я, например, с детства любил ужастики, с шести лет зачитывался комиксами». Кинг обожает пугать и говорит, что конечная цель автора романов ужасов — запугать кого-нибудь до смерти. «То есть, конечно, неприятная была бы ситуация. Но, с другой стороны, часть меня скажет: “Ни фига себе, сработало!” И я даже знаю, что нужно для этого написать. Есть у меня одна сценка…»
«Иногда и написание, и чтение романов ужасов — это вроде стука по дереву или фиги в кармане.Ждите худшего— и оно не произойдет. Все больше людей уходит в выдуманный мир ужасов и фантастики, потому что реальный мир — ужасное место».
Успех к Кингу пришел неожиданно. В 1974 году он еле-еле сводил концы с концами. Его первый роман «Кэрри» с неохотой опубликовали в твердой обложке. И в тот день, когда он закончил свою вторую работу — «Участь Салема», права на издание «Кэрри» в мягкой обложке у него выкупили за 440 тысяч долларов.
«Мне позвонил какой-то парень и сказал: “Ты богат.Тебе больше не нужно работать”. Странно, конечно. Я не могу сказать, что это событие изменило мою жизнь. Деньги — это просто меняющиеся циферки на моем банковском счете. Когда-нибудь я попрошу выдать мне аванс за очередную книгу одно- и пятидолларовыми купюрами, набью ими ванну и буду купаться в деньгах».
11 книг Кинга продались тиражом более 40 млн экземпляров. За «Кристину» он получил «скромный» аванс — 1 млн долларов. «Меня интересовал автомобиль в качестве сексуального объекта. Для большинства американских подростков машина плотно связана с сексом. Я и сам потерял девственность на заднем сиденье в кинотеатре под открытым небом. Кремовый Ford Galaxy 1960 года. Эта штучка складывала дорогу в гармошку и оставляла на асфальте следы от протектора. Вот это были деньки!»
«Сияние» можно считать самой страшной книгой Кинга, потому что в ней он исследует собственные страхи: алкоголизм, боязнь не состояться в качестве писателя и параноидальный страх причинить вред своим детям. «Каждую ночь я захожу в спальню и проверяю, дышат ли мои дети. Самое страшное, что я могу себе представить, — это обнаружить, что я сам убил собственного ребенка».
Стивен Кинг — самый популярный американский писатель. Точно его тиражи нельзя оценить — из-за пиратских допечаток. Легально ежегодно продается около 10 млн книг.
1984
Джек Николсон
Самый обаятельный и привлекательный плохой парень Голливуда Джек Николсон рассказал о «Сиянии» мучителя актеров Стэнли Кубрика и о сценаристах-импотентах.
Опубликовано в Time Out London №708. Автор Крис Пети
Дверь открывается, и на пороге появляется… «злодейская ухмылка». Вы уже неоднократно видели ее на экране.«Ага! Заходите, друзья мои!..» — звучит приветствие, за которым следует чуть более сдержанный крик в глубину дома: «…и прощайте, мои подруги!» Сногсшибательной внешности брюнетка и блондинка оставляют гостей на попечение хозяина, причем брюнетке достается похлопывание по филейной части для ускорения, «злодейская ухмылка» и фраза «Увидимся, ножки!». Еще есть «скромная ухмылка», «кривая ухмылка», «отважная ухмылка», «драчливая ухмылка» и «просто ухмылка». Во время беседы Николсон все их испытает на нас.
«Все, что я делаю, — это работа. В том числе и интервью. Вам приходилось две недели подряд говорить с адвокатом? Это тоже работа.Я как-то спросил у Ричарда Бартона, когда он в последний раз был в отпуске? Он ведь играет с 15 лет, а сейчас ему уже за 50. Он сказал: “Да, однажды я устроил себе трехнедельный отпуск. Мне хватило”.
Как я отдыхаю? У меня есть рецепт под названием Бесцельное существование (ухмылка с намеком). Я отключаю автоответчик и запрещаю говорить о кино. А потом сбегаю и шляюсь по югу Франции — там вроде Нью-Джерси, только все говорят по-иностранному. Первые два дня баррикадируюсь в номере, а потом гуляю и делаю, что захочу. Потом ничего не помню».
Николсон недавно закончил работу над фильмом «Сияние» Стэнли Кубрика, который знаменит изнурительными 11-месячными съемками. «Ну, мне все понравилось. Что снимать 50-й дубль подряд, чтобы получилась идеальная сцена, что пытаться спрятаться от гримера в подсобке. Но Стэнли работает очень эффективно. Он гениальный продюсер в том смысле, что как никто другой умеет распределять бюджет и покупать на него время. Еще Стэнли может заставить тебя торчать весь день на ногах, а ты его все равно любишь. Ну и фильм получается чертовски хороший.
Сейчас мне предлагают в основном роли мужчин с кризисом среднего возраста, и очень редко достается роль, в которой мой герой — не импотент. Лично я думаю, что дело в сценаристах. У них наверняка… ну, вы понимаете. Сидит такой и думает: “М-да, я уже не тот жеребец, что в молодости… поэтому, чтоб не врать, напишу-ка я…” Бла-бла-бла. Я знаю, что меня считают эдаким Дон Жуаном, но у меня полно знакомых моего возраста, и они совсем не импотенты.
Года четыре назад у меня был творческий ступор, не мог даже письма написать. И вдруг я просыпаюсь посреди ночи в Берлине и пишу 55 стихов. На следующий день меня один парень, режиссер Йержи Сколимовски, спрашивает, чем я занимался прошлым вечером, и я показываю ему эти стихи, а потом вдруг раз! — и они опубликованы в 15 странах. Этот Сколимовски и боксером-профессионалом был, и джазовым ударником, и кино снимал, и поэт.
Господи, что ж я делаю? У меня и так уже проблемы с имиджем, а если меня еще все будут считать поэтом, то мне хана. Это все моя ирландская кровь. Хотя я все равно поэзию ненавижу, так что будь что будет».
В свои 70 Николсон по-прежнему один из лучших актеров Голливуда, при этом его гонорары не бывают меньше 10 млн долл.
1986
Мадонна
После выхода альбома «True Blue» Мадонна стала живым символом поп-музыки. Актер Гарри Дин Стэнтон говорит с ней о жизни непослушной девчонки под прицелом папарацци.
Опубликовано в Time Out London №841
Вы до сих пор смотрите на мир по-детски?
Когда я была ребенком, всегда думала, что весь мир принадлежит мне. Я всегда знала, что вырасту и буду делать все, что захочу, что бы это ни было. Так и получилось. Но я до сих пор та же девочка с широко раскрытыми глазами, которая стоит на опушке леса и думает, идти дальше или нет.
А вы до сих пор девственница?
(Смеется.) Да.
В одном интервью вы сказали, что на самом деле вы умеренная и аккуратная, следите за своим здоровьем и телом.
Потому что так и есть. Я знаю, что некое «моральное большинство» про меня говорит всякие гадости. Был еще большой скандал насчет того, чтобы запретить песни с неприличными словами, но лично я думаю, что дети лучше, чем кто бы то ни было, чувствуют «подлинность» и доброту человека, который их поет. По мере того как мы растем и стареем, мы утрачиваем эту невинность и интуитивную психологическую способность видеть людей насквозь.
Что вы думаете о журналистах? Злоупотребляют ли они своим положением?
Меня больше всего раздражает то, что папарацци считают меня обязанной им за свои успехи. Они ведь действительно думают, что если ты знаменитость, то должен им все фотографии, которые они могут снять. Это чудовищная несправедливость. Я знаю, что читателям я интересна, но я не хочу, чтобы меня фотографировали каждый раз, когда я выхожу из гостей. Меня бесят даже не сами фотографии, а то, что их делают неожиданно. Мне приходится жить в постоянном страхе. Каждый раз, когда папарацци выпрыгивают из-за угла и щелкают вспышками, для меня как изнасилование. Они могли с тем же успехом выхватить пистолет и застрелить меня.
А как насчет разворота в Playboy в 1985 году?
Так ведь эта съемка сделана лет семь назад, и она не предназначалась для публикации в журнале. В то время я не была знаменитой, и мне вообще не приходило в голову, что я готовлю почву для скандала. Когда я впервые приехала в Нью-Йорк, подрабатывала моделью в художественных училищах. У студентов, для которых я позировала, был знакомый фотограф, который снимал ню, — так я познакомилась с фотографией. Я считаю ню формой искусства. Да и платили за это неплохо.
Вы говорили, что за 20 лет станете великой актрисой…
Я не думаю, что этот путь займет у меня 20 лет.В качестве актрисы я буду успешнее, чем в любых других амплуа.Моя карьера не всегда будет зависеть от физических данных. Внешность и имидж много значат, но должно быть что-то еще.
Вы одна из тех немногих поп-звезд (наряду с Майклом Джексоном, The Beatles, Элвисом Пресли), кому приходилось соревноваться в чартах с самой собой…
Ха, так ведь глупо же жаловаться! Мне нравится, что мои песни имеют успех. А кому бы такое не понравилось?
Расскажите о своих целях. Чего вы добиваетесь?
В глубине души мне кажется, что, чему бы я ни училась, я всегда добьюсь успеха в кино.
Мадонна стала самой успешной поп-певицей всех времен, продала 260 млн дисков, получала грандиозные гонорары за концерты, однако ее актерская карьера не задалась
1991
Роберт Де Ниро
К выходу фильма «Виновен по подозрению» Роберт Де Ниро уже изобразил множество крутых парней с грустными глазами, отказался от роли Христа, но сыграл Люцифера в «Сердце ангела».
Опубликовано в Time Out London №1083. Автор Стив Грант
У Джимми Конвея, которого вы играете в фильме «Славные парни», есть реальный прототип — бандит по имени Джимми Берк. Судя по всему, тот еще головорез. Выс ним встречались?
Нет. Я бы рад, но это слишком сложно. Его ведь называют Джимми Вежливый, он пахан среди паханов. Сейчас отбывает пожизненное заключение за убийство, но пытается получить условное освобождение.
Снимая кино, Мартин Скорсезе прибегает к своему уличному опыту — он ведь знает этот мир досконально, а вот Фрэнсис Форд Коппола работает в более эпической, оперной манере — и оба подхода верны.
Почему вы отвергли роль Иисуса в «Последнем искушении Христа» Мартина Скорсезе?
Она мне просто не подошла. Причина отчасти была в моей внешности: я только что закончил сниматься в «Однажды в Америке» и был пострижен наголо, поэтому я снял шляпу и спросил Скорсезе: «Ну что,Марти, похож я на Христа?» Иисус — это вроде роли Гамлета. Я знаю, что Мартин хотел показать его обычным человеком и все такое, но для меня Иисус все равно остается парнем с длинными волосами и бородой.
Но сыграть дьявола вы все же не отказались?
(Хихикает.) Да, но «Сердце ангела» — это другое дело. Мне не приходилось тянуть на себе весь фильм, что меня тогда вполне устраивало: у меня была роль типа камео.
В фильме «Бешеный бык» вы прекрасно передали личность боксера. Правда ли, что вы дрались на ринге под псевдонимом?
Нет. Боксер Джейк Ламотта говорил, что из меня может выйти толк, что я могу стать профессионалом. Наверное, так оно и есть, но ведь просто мастерства недостаточно. Для этого нужна сила воли, готовность быть побитым. Мне это понятно, я вжился в эту роль во время съемок фильма. Но на этом все и закончилось.
Последней яркой ролью Роберта Де Ниро был пират — тайный трансвестит в фильме «Звездная пыль»
1993
Настасья Кински
Любимая актриса пожилых режиссеров Настасья Кински рассказывает об ангелах и мечтах фильма «Так далеко, так близко».
Опубликовано в Time Out London №1244. Авторы Том Черити и Шейла Бенсон
Настасья Кински впервые снялась в фильме «Ложное движение» Вима Вендерса. Тогда ей было 14 лет, и Вендерс встретил ее на дискотеке.Три фильма спустя Настасью обнаружил Роман Полански и дал ей главную роль в фильме «Тэсс». Роман с 17-летней Кински едва не стоил Полански карьеры, а возраст мужей актрисы уже стал ее визитной карточкой. Сейчас она живет с 60-летним продюсером Куинси Джонсом. Кински снова работает с Вендерсом — впервые после фильма «Париж, Техас» — над продолжением «Неба над Берлином». В этом фильме она играет ангела, духовного соратника человечества.
Какие чувства вызвала у вас роль Рафаэлы, ангела-хранителя, в фильме «Так далеко, так близко»?
Я часто ощущаю присутствие Бога и ангелов, но мне кажется, что все зависит только от нас: только мы можем решить, создать что-нибудь или уничтожить, делать или не делать. Ангелы в «Так далеко, так близко» — наблюдатели, их беспокоит то, что они не могут ни во что вмешаться. Они могут быть рядом, успокаивать, говорить с душами и сердцами людей, но ничему не могут помешать, если только сами не станут людьми. Поэтому участь у них не слишком завидная. Они говорят людям: «Вы думаете, что мы далеко, но на самом деле мы совсем рядом. Мы — ничто, а вы — все для нас, и все в ваших силах». Я это действительно прочувствовала: я ведь всегда так и думала. Вера очень важна, но больше всего усилий все-таки приходится прикладывать здесь, на земле, в отношениях между людьми.
Вендерс считает, что слишком мало фильмов задают вопросы «Как жить?» и «Зачем жить?». Зачем живете вы?
Я живу, чтобы быть рядом с людьми, которых люблю, и чтобы быть настолько счастливой, насколько это возможно. И всегда нужно пытаться воплощать мечты. Своим детям я говорю, что всегда важно начинать дело с мечты, и если в нее вложить достаточно веры, то все получится.
Один друг рассказал мне такую историю. Жили два брата. Одного собираются казнить — много он в жизни накуролесил. А вот у другого жизнь сложилась прекрасно. Он добился всего, чего хотел. Обоих спросили: «Как это произошло?» Тот, которого должны были казнить, сказал: «Мой отец был преступником, пил, избивал меня и мою мать. Так кем еще я мог стать?» Тогда старший брат рассказал ту же историю и тоже спросил: «Кем же еще я мог стать?»
Вы говорили, что вам нужно идеализировать своих режиссеров.
Так, вероятно, бывает, когда у тебя нет отца, к которому можно обратиться за помощью.В моем детстве отец много работал, и мы вели очень беспокойную жизнь. Режиссер говорит тебе, что нужно делать и как правильно, он всегда рядом, когда он нужен тебе, а еще с ним можно спорить!
Последним фильмом Настасьи Кински была «Внутренняя империя» Дэвида Линча, который старше ее на 15 лет. Там она сыграла крошечную роль. С Куинси Джонсом рассталась в 1997-м
1994
Квентин Тарантино
После выхода «Криминального чтива» Квентин Тарантино рассказывает о своей любви к насилию и забытом искусстве рассказывания историй.
Опубликовано в Time Out London №1257. Автор Джофф Эндрю
— У меня разное отношение к насилию в реальной жизни и в кино. Насилие в кино вызывает сильные чувства, а в жизни — только ужас и отвращение. Но, кстати,меня восхищает сцена, где Джин Келли танцует под дождем, однако, если бы я увидел, как кто-нибудь делает то же самое на улице, я бы подумал, что он спятил! Я твердо убежден, что в моей работе нет места морализаторству.Когда видишь режиссера с какими-нибудь там антивоенными взглядами, то сразу думаешь: «Ну, все с ним понятно!»
Когда фильм превращается в рупор для политических идей режиссера, как в «Рожденном 4 июля»… Я не пытаюсь подколоть Оливера Стоуна — мне нравятся «JFK. Выстрелы в Далласе» и «Сальвадор», — но я таким не занимаюсь. Просто мои персонажи сами развиваются, а я как бы следую за ними. Поэтому когда у Джулса, убийцы из «Криминального чтива», случается прозрение, это оправдано: именно так должна была сложиться его судьба.
Я рассказчик, а не моралист. Рассказывание историй превратилось в забытое искусство. Проблема большинства фильмов в том, что это не столько истории, сколько отдельные ситуации, особенно это касается комедий. Я ориентируюсь на старые фильмы — 1930—1950-х или даже 1970-х годов, и каждый раз поражаюсь, ведь они рассказывают мне настоящие истории.
«Криминальное чтиво» — это сборник самых расхожих сюжетов в мире. Боксер должен был поддаться во время боя, но не стал этого делать. Бандит должен вывести жену своего босса на прогулку, но не прикасаться к ней. Ну и самая обыкновенная ситуация в кино: мы проводим утро с двумя парнями, которые должны совершить убийство.
Мне кажется, что я выбрал идеальную интонацию, причем еще в сценарии. Если на странице не задалось начало, то я даже не буду пытаться перенести его на съемочную площадку — для меня это все равно что ловить рыбу без удочки.
И мне не кажется, что с насилием на экране можно переборщить или, наоборот, недоложить, если все делаешь правильно. Что значит слишком много? Чего бы мои персонажи никогда не сделали? Нет, я не играю с ними в Бога, поэтому не знаю, как бы они не стали поступать. Но я ведь и не показываю так уж много насилия: «Бешеные псы» — не столько жестокий фильм, сколько напряженный. Какойсмысл вообще говорить о насилии? Я вообще могу воспринять это как комплимент: как много раз говорил Брайан Де Пальма, если ты работаешь в жестоком жанре, тебя накажут за качественную работу.Такое ощущение, что на насилие в кино жалуются больше, чем на то, что творят бандиты — судя по всему, это имеет больший эффект для общества. Говорят, что мое киноманство помешает мне стать самостоятельным художником. Это все равно что сказать, что если ты что-то сильно любишь, то тебе кранты.
Я с этим не согласен. Все, что я делал до сих пор, имеет глубоко личные корни. Например, когда я писал сценарий «Чтива», я впервые побывал в Европе, познакомился с европейской культурой и был ею совершенно очарован. И это мое личное впечатление попало в фильм, это видно в сцене в машине, когда бандит Винсент возвращается из Европы и рассказывает об этом.
Конечно, у меня есть три-четыре идеи, которые я хотел бы воплотить за пределами криминального жанра, но я не буду предсказывать свою судьбу: я слишком молод для этого. И мне кажется, что я могу вырасти из криминальных боевиков: жанр сам по себе открыт для множества различных влияний. Знаете что? Если мне в голову придет хорошая криминальная история, я ее обязательно сниму.
Культовый режиссер Квентин снял еще три фильма: «Джеки Браун», «Убить Билла» и «Доказательство смерти». Ему все труднее доказывать, что его киноманство не помешало ему стать самостоятельным художником
1995
Вуди Аллен
После обвинений в растлении несовершеннолетних, чуть не разрушивших карьеру Вуди Аллена, его последний фильм «Пули над Бродвеем» получает семь номинаций на «Оскар». Аллен рассказывает о серьезном и смешном кино.
Опубликовано в Time Out London №1285. Автор Джофф Эндрю
Пресса травила вас прежде всего потому, что вы знаменитость. Но разве она разозлилась не из-за того, что вы отказались публично каяться?
Начнем с того, что я себя не считаю ни в чем виноватым. Наоборот, это мир должен почувствовать свое раскаяние передо мной. Меня в чем-то ложно обвинили, и это обвинение совершенно бесстыдно поддерживалось прессой. До сих пор люди думают, что я и Миа Фэрроу были женаты и что у меня был некий роман с собственной дочерью. А мы не только не были женаты, мы не жили вместе. Я 13 лет встречался с Мией, но ни разу не спал у нее дома. Она жила с 11-ю детьми. Мы встретили друг друга, поработали вместе, родили одного ребенка и усыновили другого.А потом мы расстались.Когда пытались договориться, у кого останутся дети (вот унизительная процедура), меня обвинили в растлении приемной дочери! Мне кажется, что мне еще должны принести извинения. На сегодняшний день из-за чудовищной судебной системы США я не видел дочку уже два года. Мне так и не выдвинули никаких обвинений: следователи пришли к выводу, что никакого растления не было. Но все равно раз в неделю мне разрешают встретиться с сыном — всего на шесть часов, но не с дочерью. Убийцам в тюрьме дают встретиться с собственными детьми, а меня даже ни в чем не обвинили. Поэтому я буду бороться до последнего.
Приносят ли вам ваши фильмы облегчение?
В процессе съемки — да. Катарсис наступает после написания сценария. Теннеси Уильямс говорил, что собственную пьесу ставить зазорно; было бы здорово, если бы можно было просто написать сценарий и положить его в ящик. Но и съемки — тоже катарсис, в физическом смысле. Это самая сложная часть фильма: с полшестого утра на ногах,мерзнешь на каком-нибудь углу и гадаешь, не переменится ли через пять минут свет — ужасно нервное занятие. Мне больше нравится писать и монтировать, когда ты в теплом месте со своими друзьями, с километрами пленки, которую нужно смонтировать. Это приятное ощущение.
Вы до сих пор считаете, что серьезные фильмы лучше комедий?
Да, мне так всегда казалось. Мне хочется снимать больше серьезного кино. Я ничего не должен ни прессе, ни зрителям, помимо того, что я буду и дальше стараться снимать качественное кино. Но, к сожалению, в голову мне приходят по большей части смешные идеи.
И, наконец, почему вы продолжаете снимать?
Иногда хочется, чтобы мне не приходилось принимать решения, чтобы кто-нибудь пришел и сказал: «Все, мы больше не дадим тебе денег на фильм», и я бы смог засесть в тихом уголке и писать роман или пьесу. Но пока люди выстраиваются в очередь, чтобы сказать: «Мы дадим тебе 15 млн долларов на фильм», я не могу им отказать, большинство о такой возможности только мечтают. Это не лучший повод снимать кино, но я сижу в кабинке раскрученной карусели и не могу сойти. Надеюсь, что кто-нибудь наконец дернет рубильник.
Вуди Аллен так и не смог сойти с этой карусели и продолжает снимать кино о похожих на него актерах, писателях и режиссерах-невротиках
1996
Бьорк
Бьорк, самая странная певица наших дней, рассказывает об окружающих ее повседневных звуках, из которых и рождается ее музыка.
Опубликовано в Time Out London №1326. Автор Лаура Ли Дэвис
— Я себя чувствую немного странно,— признается Бьорк, кутаясь в огромный одуванчиковый жакет на заднем сиденье такси. — Я типа целый день мертвая была.
Если не считать последних пяти минут, весь вторник Бьорк провела у подножия утеса в позе мертвеца. Это идея режиссера Мишеля Гондри, автора волшебных клипов на ее синглы «Human Behaviour» и «Army of Me». На повестке дня — еще один клип на последнюю песню Бьорк «Hyperballad». Нам удалось поймать исландское чудо на полпути между окончанием ее американского тура, большим концертом на лондонском стадионе «Уэмбли» и отъездом в родную Исландию на день рождения.
— Посреди тура у меня пропал голос, — жалуется Бьорк. — Я профессионально пою с 11 лет.Меня совершенно испортили: я могла вопить и орать, а голос никуда не девался. Некоторые вещи казались мне очевидными, но потом это пришлось пересмотреть. Нужно было сделать выбор: тусоваться с друзьями или петь? А я была самой непослушной девчонкой в мире:меня воспитывала мать, которая на вопрос, можно ли мне съесть 97 бананов, всегда отвечала: «Ну, валяй». Я сама одевалась, не было никакой дисциплины — полная анархия в самом веселом, хипповском смысле. Хочешь слопать три кило морковки — вперед, прыгнуть в ванну, полную меда, — не вопрос. Просто не думай ни о чем.
А в этом турне я за пределами своего закутка в автобусе проводила максимум пару часов в день — когда была на сцене. График у меня был расписан так строго, что я чувствовала себя олимпийским чемпионом. С другой стороны, я теперь вроде Индианы Джонса: зарезала тигра, замочила всех фашистов и теперь снимаю пенки. Голос вернулся, и я торчу в полный рост. Самый напряженный концерт был в Сан-Диего, где у меня из нескольких октав диапазона осталась одна. Пришлось менять все мелодии, в конце я просто рыдала. Больше всего меня раздражало то, что публика была невероятно приветливой. Они хлопали и кричали, вызывали на бис, а мне хотелось выбежать и закричать: «Да как вы смеете хлопать! Это же был мой худший концерт! А для вас это ничего не значит, хорошо я пою или нет, вам все равно! Лучше бы помидорами в меня швырялись — это было бы, по крайней мере, честно!» В конце концов, я разрыдалась: я ведь сверхэмоциональная. Ну и, конечно же, это Калифорния, поэтому они все рыдали вместе со мной, а потом ждали меня снаружи, чтобы дать мне 900 таблеток от кашля.
Со мной до сих пор случаются очень странные вещи. Например, я сижу на фотосессии, и мне предлагают что-нибудь выпить. Я прошу воды, но никто не говорит, что у них есть все что угодно, кроме воды. Вместо этого кто-нибудь бежит за пару километров в магазин, чтобы принести мне воды, хотя мне вполне хватило бы апельсинового сока. У меня это в голове не укладывается. Вообще меня ужасно смешит, что люди обо мне думают. Если меня ведут на обед с людьми из моего американского лейбла, то они всю дорогу просто пялятся на меня. А я веселюсь и рассказываю им истории про трансвеститов и динозавров. Но я не принимаю это на свой счет. Если бы я встретила Дэвида Эттенборо (знаменитый британский режиссер-натуралист. — Прим. Time Out), я бы, наверное, с ним говорила о долбаных насекомых.
Наверное, это звучит смешно, но я верю, что самые обычные звуки имеют огромное влияние на нас. Когда я впервые привезла своего сына в Америку, он думал, что автосигнализации — это звери, которые живут между небоскребами. Он постоянно говорил: «Мамочка, мамочка, где они? Они волосатые?» Мой день обычно состоит из гула машин, щелчка тостера, но ведь есть еще и ветер, дождь, холод, человеческий голос — самое важное, что есть в нашей жизни. Поэтому я и хочу, чтобы в моей музыке были человек, ветер, птички, природа, солнце и луна, океан, земля, потому что можно жить посреди долбаного Манхэттена и все равно наслаждаться всеми этими вещами. Некоторые слушают мои альбомы и говорят: «В них нет цельности». Да пошли они в жопу. Какие у меня музыкальные корни? В каком-то смысле такой вещи, как исландская народная музыка, не существует, особенно в контексте поп-музыки. Я воспитывалась на многих вещах, так зачем же мне держаться за какую-то одну? Я не собиралась быть певицей Бьорк — супер-поп-звездой. Я могла бы писать струнные партитуры или играть на органе в чешской церкви. Это меня не печалит: все обстоит так, как и должно быть. Но музыкой я собираюсь заниматься до 85 лет.
Бьорк снялась в фильме Ларса фон Триера «Танцующая в темноте» и написала к нему потрясающую музыку. Она записала альбом «Medulla», в котором нетни одного инструмента, только человеческие голоса, и остается самым интересным авангардистом поп-музыки
1996
Spice Girls
Пять солисток Spice Girls дают советы влюбленным и обсуждают лучшие фразы для знакомства.
Опубликовано в Time Out London №1315. Автор Лаура Ли Дэвис
Дебютный сингл Spice Girls «Wannabe» был продан тиражом больше миллиона экземпляров. Сейчас они так популярны, что любого парня можно остановить на улице, сказать: «Спайс», — и он погрузится в блаженный ступор, размышляя о том, какая из «перчинок» нравится ему больше.
Давайте начнем с первой фразы, с которой надо начинать знакомство.
Мел Си: Ой, я не особо в них верю. Первая фраза должна разбить лед, поэтому она должна быть смешной.
Виктория: Ко мне однажды подошел парень и сказал: «Мне дико нравится твоя одежда. Она бы отлично смотрелась на полу моей спальни».
Мел Си: Лучшее, что парень может сделать, — позвать меня на футбол.
Виктория: Компания помогает быть уверенной в себе. Вчера мы были на какой-то тусовке, и там я запала на одного парня.Тогда Мел Би просто подошла к нему и сказала: «Ты нравишься моей подружке!» Было ужасно неловко, зато сработало!
То есть все решает место?
Эмма: В клубе у всех классное настроение.
Мел Би: Ни фига, все просто бегают и ищут, кого бы снять. Своего особенного лучше искать в пробке на дороге, метро или в очереди к кассе.
Эмма: В последнем ряду в кино неплохо.
А разве не стоит для начала узнать друг друга получше?
Эмма: Ну-у, всего ведь не узнаешь, можно ведь и просто потискаться.
Мел Си: Лучше всего на фанатской трибуне — так ты хотя бы будешь уверена, что он болеет за правильную команду.
Джери: Не стоит, пожалуй, знакомиться в КВД. А где стоит? Да где угодно.
Виктория: Я тут недавно пошла в паб и подумала: «Если бы у меня не было парня, то с кем бы я хотела поболтать?» Оказалось, что ни с кем. Они все там стоят в своих рубашках Ralph Lauren с расстегнутой верхней пуговицей и искусственным загаром. Это у них вроде униформы.
Скажем, ты поняла, что ошиблась насчет парня, который сейчас на кухне жарит тосты. Как его выпроводить?
Все хором: Скажи все как есть!
Мел Си: Будь жестокой из милосердия.
Виктория: Чем жестче ты отшиваешь какого-нибудь приставалу, тем настойчивее они становятся. Если сказать ему: «Отвали!» — до него просто не доходит, поэтому лучше просто не обращать внимания.
Вам не кажется, что честной сегодня быть проще? Свернет ли мужчина горы, если просто рассказать ему о своих чувствах?
Джери: Современным женщинам стало проще говорить откровенно, потому что наконец-то они могут признать, что им нравится секс. Неважно, случайный ли это перепихон или что-то серьезное — все хорошо, если ты понимаешь, что делаешь. Иногда парни готовы на длительные отношения, иногда девушки бывают ветреные.
Поделитесь напоследок умными мыслями об отношениях.
Джери: Люди чувствуют запах отчаяния, и он отпугнет кого угодно. Важно быть естественной, а свою личность нужно накачивать, как мускулы, пользоваться ею, чтобы она не дрябла.
Мел Би: Возможности есть всегда, просто люди о них не знают. Вместо того чтобы выходить из дому с мыслью кого-нибудь подснять, лучше быть открытой к другим людям. Это может занять два часа или две недели, вопрос только в том, чтобы набраться смелости и сказать: «Слушай, ты мне нравишься. Как насчет того, чтобы вместе выпить? Среда, полшестого, в баре?»
Spice Girls распались в 1998 году. Билеты на лондонский концерт — воссоединение Spice Girls на Рождество 2007 года были проданы в интернете за 38 секунд
1997
Александр Маккуин
Портной Александр Маккуин назначен главным дизайнером Givenchy, а под собственной маркой шокирует мир моды. Меньше всего ему хочется шить массовую одежду.
Опубликовано в Time Out London №1414. Автор Лорна V
Рассматривая свои густо накрашенные черным глаза, главный плохиш фэшн-тусовки хихикает. Что бы подумали поклонницы его одежды от Givenchy: 2 тысячи дам, покупающих костюмы минимум за 10 тысяч фунтов? «Хорошо, что они меня не видят,— смеется Маккуин. — Иначе они бы не стали ничего покупать. Зачем этим женщинам, которые носят одежду от лучших французских кутюрье, переходить на английского дизайнера 20 с чем-то там лет? Они покупают эти вещи потому, что они им нравятся, а не потому, что я — это я».
Так кто же такой Александр Маккуин? Он не ворочает грандиозными рекламными бюджетами, как Кельвин Кляйн или Джорджио Армани, у его марки нет культового статуса, как у Gucci или Prada. Зато Маккуин может похвастаться уникальным статусом: он скорее не дизайнер, а рок-звезда. Например, показ его осенне-зимней коллекции 1997/1998 года под характерным названием «Мы все живем в джунглях» превратился в нечто среднее между массовыми беспорядками и рейв-вечеринкой.
Модницы и обозреватели журналов потерялись в толпе фанатов Маккуина, штурмовавших заграждение, а сам показ тоже представлял собой внушительное зрелище: на фоне 12-метрового рифленого стального листа с якобы пулевыми отверстиями расхаживали модели в зверских нарядах.
27-летний Маккуин успел создать лишь восемь коллекций и в октябре 1996 года был принят на работу французским Домом моды Givenchy. Сейчас он делает вещи как под этой маркой, так и под собственной.
«Для марки Givenchy на первом месте клиент. Для McQueen — я сам». В ответ на вопрос, собирается ли он завоевать уличную моду,Маккуин брезгливо отмахивается: «Я не хочу, чтобы мои вещи носил кто угодно».
«У меня сложное прошлое, — говорит он. — До поступления в дизайнерский колледж Сент-Мартин я уже семь лет был в бизнесе. Я не просто какой-то там студентишка, который стал кутюрье. Я знаю всю эту кухню вдоль и поперек».
Маккуин полон противоречий: он ненавидит буржуазию, при этом работает дорогим кутюрье; сам носит комфортную одежду, но создает агрессивную и неудобную; выступает против монархии, но оплакивает смерть принцессы Дианы; шокирует систему своими показами, а сам сидит дома и смотрит мыльные оперы. «Я умею проникать в людские умы. Мне доступны мысли, которых стесняются их хозяева. Мои показы раскрывают то, что скрыто глубоко в душе зрителей».
«Я продумываю свои показы так, чтобы получилось настоящее шоу.В них нет ничего прямолинейного, очевидного. Я не буду совать зрителю под нос разрез, из которого выглядывает пиписька или задница. Но и коктейльные вечеринки я тоже устраивать не хочу — пусть лучше люди выходят с моих показов и блюют».
Маккуин прекратил работать на Givenchy в 2001 году. Его бутики есть во всех главных столицах. Этой осенью появился еще один, в Москве на Кузнецком Мосту
1997
Хелен Миррен
Хелен Миррен, обладающая холодным носом, аристократичностью и ясным умом, рассказывает о лидерстве в сексе.
Опубликовано в Time Out New York №72. Автор Стефан Толти
«В Америке женщины часто шепчут мне на ухо», — говорит Миррен. Она имитирует торопливый шепот: «Я люблю вас». Усмехается. «Я слышу это признание, когда они проходят мимо. Когда я оборачиваюсь, то вижу женщину со стиснутыми руками, которая кричит мне вслед: “Богиня!” И в этом нет никакого сексуального подтекста, спешу заметить. Для них я олицетворяю мечту об идеальной стерве».
Такова и ее Теннисон — полицейский под&;nbsp;подозрением из «Главного подозреваемого» — телесериала, который настолько хорош, что даже странно, что кто-то говорил то же самое про «Полицию Нью-Йорка». За тарелкой яичницы Хелен раскрывает леденящие душу подробности: «Главный подозреваемый-5» станет последней серией популярного сериала. А вдруг поклонники устроят поминки по любимому шоу, будут стоять у стен студии со свечками и хором требовать возвращения?
Хелен неторопливо и обстоятельно смеется. «Это вряд ли. На телевидении так не бывает. Но я была бы не против вернуться, если бы из-за меня объявили забастовку». Вероятно, она права, и «Главного подозреваемого» пора отправить на покой. Пятая часть, посвященная молодежным бандам, просто хороша, но не восхитительна и революционна, как первые три.
«Молодежная преступность в Британии — серьезная проблема, — говорит Миррен. — Десять лет назад мы с сестрой жили в разных районах Лондона. Ко мне вламывались четыре раза, и один раз меня избили в моем же доме. Сестру грабили как минимум 15 раз: однажды она проснулась, а на ее постели сидит какой-то парень. А американцы, наверное, думают, что у нас в Англии тут сплошные “Гордость и предубеждение”». <;br />
Одна из тем сериала — сексуальный анархизм главной героини. В пятом эпизоде она спит со своим начальником, удачно женатым полицейским. Миррен с этим было трудно примириться. «Я не думаю, что моя героиня переспала бы с ним в той же постели, где он спит с женой, — говорит она, — да еще и на первом свидании! Это меня ужасно расстроило».
Провокационный вопрос: «Какая у вас самая эротичная часть тела?» «Мой нос,— отвечает Миррен, дотрагиваясь до него пальцем.— Он такой выступающий: вечно суется туда, куда его не звали. Тейлор (режиссер Тейлор Хакфорд, ее муж. — Прим. Time Out) говорит, что у меня всегда холодный нос и теплые губы. Мой поцелуй — самое необычное переживание».
Разговор об эротике приводит нас к самой горячей теме сезона: редактор порножурнала Hustler Ларри Флинт. Миррен тут же подхватывает: «В 1970-х годах я прославилась своей фразой о том, что “Хастлер” мне нравится больше “Плейбоя”, потому что в “Хастлере”, по крайней мере, нет никакого лицемерия. “Хастлер” — это журнал для дрочил: передернул затвор и свободен. Отвратительно, зато честно. Хорошенько подрочить — в этом же нет ничего такого, правда?»
Женщины любят Миррен той же любовью, что и мужчины — Хамфри Богарта. Он мог бы стать идеальным партнером для Теннисон: усталый вид, мудрый взгляд, сексуальная властность. Миррен корчит рожу: «Ненавижу Хамфри Богарта, честное слово. Я думаю, что Богарт был ужасным актером и трусом в реальной жизни. Он конкретно подставил друзей и коллег в 1950-х годах в Америке, когда сенатор Маккарти преследовал людей искусства, якобы связанных с коммунистами».
Спорное замечание, но для Миррен оно характерно. В последнее время она подвергается нападкам за роль в фильме «Сыновья» — драме на тему ирландского сопротивления и ИРА.
«Британские праворадикальные таблоиды написали про меня пару ругательных статей: дескать, я полная дура, либерал недобитый, причем с последним я бы не стала спорить. Не из-за фильма, а вообще». Интервью окончено, но Миррен не собирается уходить. Она хватает список вопросов и немедленно находит один незаданный: о том, что жизнь после 40 лет только начинается. Очень удачно, потому что в ответ у нее есть целая история.
«Когда мне было 25 лет, я постоянно была в депрессии, напряжена, у меня ехала крыша. Я пошла к хироманту— какому-то индусу в бедном районе. Он сказал: “Вершина успеха придет к вам только после 40 лет”. С того самого момента я почувствовала себя гораздо лучше: я поняла, что не знаю, что будет дальше, — мне просто хочется, чтобы будущее наступило поскорее».
60-летняя Хелен Миррен в 2007 году получила «Оскар» за главную роль в фильме «Королева»
2005
Сергей Шнуров
Группа «Ленинград» выпустила альбом «Хлеб». Корреспондент Time Out принес Шнурову пива, а тот обнажил болевые точки общества и выругался 10 раз.
Опубликовано в Time Out Москва №54. Автор Кирилл Иванов
Про что вообще альбом?
На самом деле название «Хлеб» более провокационное, чем все, что было раньше. Потому что подразумевается: «Жри и не п..!» Собственно говоря, так живет общество. Есть жратва — и отлично!
Говорят, что вы очень много зарабатываете на рингтонах. Ходят слухи, что вы миллиардер.
Ну, не миллиардер… Миллионер — да, миллиардер — нет. Мы же не на Западе. На золотом унитазе с ведром кокаина под рукой от передоза не умру.
Говорят, вы часто деретесь… Когда дрались в последний раз?
Не помню. Но, правда, часто дерусь. Хотелось бы реже.Мне не нравится мир, в котором я живу. И многие люди не нравятся. Уе…нов очень много. Это не я плохой, это они говно. Количество сволочей в геометрической прогрессии растет.
То есть сейчас сволочей больше, чем в 1998, когда группа «Ленинград» начиналась?
Гораздо больше. Это из-за того, что нефть дорогая.И никто ни х… не делает. В 1999 году жрать было нечего, и все чего-то делали после кризиса.
А вам не надоело, что на улице все подходят и говорят: «Давай выпьем?»
Мы, к счастью, чаще за границей выступаем, поэтому в России бываем довольно редко. Вот в этом месяце — десять дней. Потому что мы — самая русская группа на свете. Мы — как хор Пятницкого. Раньше эту функцию выполняли балалаечники.
Вам не кажется, что вас теперь всюду приглашают, например на MTV Russian Music Awards, только в предвкушении скандала?
Я думаю, что нет. Если меня не провоцировать, скандала не будет. Но я себя неуютно чувствую в компании уе…нов.
Не тяжело столько работать?
Трудно. Б.., кто-то в этой стране должен работать, ехать за границу, б.., и не туда деньги везти, а, наоборот, оттуда.
Ну да. «Заводы стоят, полстраны гитаристов…»
Так дело в том, что гитаристы-то х… Были б нормальные, так ради бога, поехали бы «чесать» по миру, как «Ленинград». Нет, все, б…, расп…дяи конкретные.
«Ленинград» часто зовут на корпоративные вечеринки. А у кого бы вы не стали выступать?
Мы — короли корпоративного рока! Никогда не отказываемся— это глупо.
Что вы сейчас пьете? Я знаю, у вас это периодами: водка, виски…
Вчера водки перебрал… Я воспитываю силу воли: не пить нельзя. Если ты не пьешь, то начинаешь что-то делать, начинаешь участвовать в строительстве этого еб… мира. А мир меня не устраивает. Я хотел бы, чтобы меня не слушали. «Ленинград» — это группа-паразит. Она нажимает на какие-то болевые точки. Если бы их не было, так и нас бы не было.
Сергей Шнуров продолжает гастролировать с группой «Ленинград», снялся в роли самого себя в фильме «День выборов» и много пьет
2006
Микки Рурк
Звезда 1980-х годов Микки Рурк вернулся в кино в «Городе грехов» и теперь рассказывает о своем примирении с Голливудом.
Опубликовано в Time Out New York №575. Автор Смит Голтни
Если в 1980-х годах кто-нибудь задирал Микки Рурка, то бывший боксер с радостью принимал вызов и не думал о последствиях. После таких шедевров 1980-х годов, как «Забегаловка» и «9 ½ недель», за свою склонность к буйству и частые аресты он получил в Голливуде статус персоны нон грата. Рурк вернулся на ринг в 1991 году, ушел в 1994-м без единого поражения, но с изрядно потрепанной физиономией. В последнее время актер сыграл несколько удачных ролей, например Марва в «Городе грехов». Теперь Рурк играет злодея в фильме «Алекс Райдер: Операция “Громобой”» — что-то типа Джеймса Бонда для детей.
Отлично смотритесь в «Громобое», у вас там убойные реплики.
Я их сам выбирал. Причем накачавшись обезболивающими. Я как раз отходил от удаления аппендицита.
Отлично. То есть теперь у вас что-то вроде взлета среднего возраста.
Да. Я благодарен судьбе за этот второй шанс. Я-то уж было подумал, что моя песенка спета. Ну что ж, тем лучше, что все наоборот, потому что сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо.
Почему?
Ну, я винил в своих провалах всех остальных, злился и терял контроль над собой. Я все обдумал и пришел к выводу, что в большинстве своих ошибок виноват только я сам. Никто так не обос…лся, как я.
И как же вы обос…лись?
Вел себя непрофессионально. Меня злил тот факт, что Голливуд — это бизнес, это политика и что в большинстве случаев твои актерские достоинства там ничего не значат. Но такая же херня творится и в любом другом бизнесе.
Возвращение в бокс вас сильно изуродовало?
У меня было пять или шесть операций на носу. Его переделали заново, причем хрящ пришлось взять от уха, потому что в носу его просто не осталось. (Слышит собачий лай.) Заткнитесь, парни! Извини, у меня тут собаки дерутся.
Сколько их у вас?
Шесть: Локки, Шоколадка, Белла, Лока, Рубинчик, Ла Негра, а на коленях у меня сидит Зубастик. Его сильно потрепали, поэтому у него сложный характер. Поздоровайся с дядей. (Собака издает протяжный вой.)
Какая лапочка. А с какой вы постоянно фотографируетесь?
Это Локки. Мы с ней давно дружим. Я десять лет жил один, а она была моей семьей.
Глядя на вас, не скажешь, что вам нравятся маленькие собачки.
Ну и что? Сейчас историю расскажу. Я был в Лондоне на съемках «Громобоя», ко мне подошел какой-то пьяный и сказал (имитирует британский акцент): «Эй, Мики Рюрьк, да ты любитель долбаных маленьких собачек!» А я думаю: «Вот придурок, сдался ему размер моих собак. Наверно, у него просто хер маленький».
Микки Рурк продолжает играть злодеев. Также он заявлен в команде «Города грехов-2», хотя его персонаж застрелился в первой части
2007
Петр Мамонов
Из поэта и затворника Петр Мамонов после фильма «Остров» превратился в морального авторитета нации. Он разъяснил, в чем смысл жизни и христианства.
Опубликовано в Time Out Москва №114. Автор Сэм Клебанов
В середине 1980-х годов к гениальному дебоширу, алкоголику и фронтмену московской рок-группы «Звуки Му» Петру Мамонову приклеилось обращение «отец родной». Самое удивительное, что через 20 лет он действительно стал отцом родным, причем почти для всей России, а не только для богемной Москвы. Показанный по ТВ в новогодние праздники фильм «Остров», где Мамонов играл кающегося чудотворца и пастыря Анатолия, уступил по рейтингу только телеобращению Путина, которому быть «отцом родным» фактически вменено должностными обязанностями. Картину посмотрели 41,5%
взрослого населения России.
Режиссер Павел Лунгин не мог найти на главную роль более подходящего человека, и успех фильма — это в большой степени заслуга Мамонова. Поэт, прошедший путь от рок-шута до морального авторитета нации, всю жизнь делал, по собственному выражению, «то, чего моя левая нога захочет». Однако Мамонов на этом трудном пути ни разу не был замечен в пустословии и стяжательстве, и потому люди ему верят.
«Остров» вышел в прокат несколько месяцев назад, но все обсуждают его до сих пор. Как вы думаете, почему?
Давайте начнем сначала, с вашего позволения. У нас в деревне есть поговорка: «Тебе из твоего погреба виднее». Я вижу из своего погреба, что кино находится в состоянии глубокой депрессии. Что же случилось? Появилось слишком много развлечений. Все жаждут развлечений: «Давайте побольше крови, покажите еще одну голую задницу! Развлеките меня скорее, помираю от тоски! Не могу я оставаться наедине с самим собой ни минуты!» Попробуйте выключить на минуту свет, лечь и ничего не делать, ни о чем не думать, и вы — нет, я буду говорить о себе — и увижу, как я беден. Не может человек жить с собой, а только с этими плеерами, со всеми этими… Придумают новые увеселения, скоро по воздуху полетим. Мы не придумаем только, как жить с самим собой, потому что это давным-давно придумано. Вот про что наше кино! О том, как нам жить каждую минуту. Без Бога жить нельзя.
Кто он, отец Анатолий? Чудотворец, экстрасенс?
Я не могу говорить о своем персонаже в отрыве от себя, потому что я не профессиональный актер. И трудно говорить о себе: каждый раз это выглядит хвастовством. Поэзия — это постоянная работа. Это не «после работы искупнемся». Если у меня удачный период в жизни — все это выливается в песни, а если неудачный — то в печаль, мрак, уныние, алкоголь и другие плохие вещи. Ну, как у всех людей. Но я хотя бы твердо знаю, где свобода. Не свобода делать все, что хочу,— это не есть свобода, а есть рабство. Свобода от греха. Нужно постоянно «чистить» себя, видеть собственную гадость.Если ты гнилой такой бегаешь, какой от этого толк? Ну, заработал ты денег, ну, обеспечил семью, а что дальше? Я много раз был в Германии, Бельгии — там у всех все есть. Дом есть? Есть. У сына дом есть? Яхта? Все есть, а дальше что?
То же самое: больше денег, яхт и теннисных кортов…
Вот и я в таком положении оказался в 45 лет: есть любимая жена, прекрасные дети, дом замечательный, работа прекрасная и любимая, ни перед кем не надо отчитываться, а мне жить не хочется. И начал искать. Далеко ходить не стал: что это там люди стоят, молятся зачем-то? Дай посмотрю! Купил молитвослов, открываю — а там все, о чем моя душа тоскует. Поначалу ничего не выходило, корячился, но хоть знал, куда иду. А мой герой идет по тому же пути, но увереннее. Чем отличаются святые от нас? Решимостью. Он решил раз и на всю жизнь: все, больше не курю, не пью— ни рюмки. Господь видит эту решимость и дает ему радость. Вот она, независимость. Теперь посади его в чеченскую яму на цепь, в тюрьму — ему везде будет хорошо.
Ваш герой, может, и свободен от своих нынешних грехов, но все равно страдает, ведь были грехи в прошлом.
Мой друг, если говорить, что наша жизнь закончится с нашей смертью, то эта жизнь вообще не имеет смысла. Почему трудится Анатолий? Он верит, что человек бесконечен. Сколько вам отмерено — живите в трудах и потах, чтобы потом пребывать в вечной любви. Разве это того не стоит? Да и в самих трудах заключено счастье, по опыту знаю. А вы говорите «покой»… Стакан пива купи — вот тебе и покой на пять минут. Если вам нужен такой покой — пожалуйста. Мне этого уже не надо — меня не успокаивает. Потом, вы спрашиваете о моей роли. Ловко устроились: перекладываете работу на нас. Мы показали фильм — вот и думайте.
Петр Николаевич Мамонов живет в деревне и после «Острова» дает концерты и играет спектакли еще реже, чем раньше