Интервью: Лайза Миннелли
Говорят, вы до сих пор ходите на уроки танцев…
О да. Каждое утро в 11 у Луиджи. Луиджи — это мой «папочка». Именно он поднял меня на ноги, когда я не могла двигаться из-за энцефалита. Я не знаю, как ему удается так хорошо танцевать; у него не очень хорошо со слухом (смеется), но он никогда не теряет равновесия. Так что теперь у меня два искусственных бедра, колено в проволочном корсете и сколиоз. Но я все еще могу танцевать!
У вас сколиоз…
Ужасная проблема. Всю жизнь мучаюсь. А я ведь долго не понимала толком, что не так с моей спиной. Но один раз друзья повели меня в Гринвич-Виллидж посмотреть, как меня копирует одна артистка. И вдруг она вышла на сцену и начала кривляться (показывает походку с вывернутыми плечами). Я рассердилась и сказала: «Но я же не такая!» А друзья хохочут: «Нет, ты так и выглядишь на самом деле». Оказалось, что из-за сколиоза мне больно выпрямить спину. Единственная причина, по которой я делаю что-либо, (кричит) — потому что так не больно! (Смеется.)
А как вы придумали свою знаменитую прическу?
Дело было где-то в середине 60-х. Я и моя подруга Мия Фэрроу всегда носили длинные волосы. Перед моими выступлениями в ночных клубах на меня надевали шиньон, закалывали его и намертво прикрепляли к голове. Если вовремя не снять это все, то распутать волосы, не выдрав себе клок, не получалось. Один раз после выступления я сошла с ума от боли. Я взяла ножницы и просто отрезала волосы. Потом ударилась в слезы и рыдала секунды три. Пришла в себя, позвонила Мии и сказала: «Со мной только что случилась одна редкостная пакость». А она мне в ответ: «Погоди, я кое-что хочу тебе сказать — знаешь, что я сделала? Я состригла все волосы!» — «Нет, нет — это я тебе хотела сказать то же самое!» Потом мы долго подравнивали друг друга маникюрными ножницами. Никогда не забуду, как мы вышли в таком виде на улицу — люди кричали нам вслед ужасные вещи, называли лесбиянками. Потому что никто, кроме нас двоих, не носил тогда коротких причесок. Еще даже Твигги не появилась.
Многие из ваших близких давно умерли. Как вам удается справляться с утратами?
Моя крестная мать говорила, что умершие присоединяются к хору ангелов, и у меня всегда складывалась оченьтрогательная картинка с людьми, снова встречающимися после смерти. Нужно научиться принимать смерть близких, хотя это и трудно. Но мне скучно страдать. Хватит страдать! Пора смеяться! Полно вещей, которые постоянно происходят, куда бы ты ни пошел, боже мой! Ведь очень важно просто сохранять в себе радость ради собственного же блага. Когда взрослеешь, нужно становиться веселее и циничнее. Я думаю, что, когда мне стукнет 65, я буду ругаться, как извозчик.
Вы однажды сказали: «В Голливуде, когда человек умирает, никто не спрашивает “Он оставил завещание?” Все спрашивают: “Нашли его дневник?”». Вы ведете дневник?
Вы с ума сошли? Я выросла в Голливуде. Я ничего не записываю. (Смеется.)