Я не барышня, чтобы всем нравиться
Вы пришли со своими экспериментами на чужое поле. Не боитесь, что пострадает ваша репутация?
Это все пережитки прошлого: нет полей чужих и своих, время коллективизации давно прошло. В цивилизованном мире нет жестких рамок, и известный дирижер легко может позволить себе ведение развлекательного шоу или съемки в кино. Снимается же Теодор Курентзис в фильме Ильи Хржановского «Дау». Допускаю, что, посмотрев «Yesterday live», кто-то скажет: «Если он позволяет себе такие шутки на Первом канале, не пойду смотреть его оперу». Но, во-первых, я не барышня, чтобы всем нравиться, а во-вторых, кино надо оценивать в кинотеатре, оперу — в опере. Понятно, что эта программа и постановка моего первого спектакля в Мариинке — разные вещи. Но после «Енуфы» можно посмотреть «Летучую мышь» в Большом и ужаснуться, насколько они разные и по сути, и по жанру. А если говорить о репутации… В нашей стране есть два главных театра — Мариинка и Большой, в которых я уже поработал. Если Гергиев или Иксанов, увидев это шоу, посмеются или, наоборот, ужаснутся, никаких оргвыводов не последует, я думаю.
Вы вообще авантюрист?
Не в том смысле, который вы, наверное, вкладываете в это слово. Мне понятна логика моих поступков, хотя со стороны может показаться, что меня швыряет из стороны в сторону. Журналисты сделали меня известным и теперь внимательно за мной следят. Но уверяю вас, если бы я был абсолютно неизвестен, я бы проделал тот же путь — пусть не в Большом и Мариинском, но в каком-нибудь уездном городе я бы все равно поставил спектакль, потом оперу, а потом пришел бы на кабельное телевидение. Я осваиваю смежные виды искусства, потому что мне это интересно. Мне есть что сказать — что-то лучше прозвучит в опере, что-то — в кино, что-то — на ТВ. Когда окажется, что для моих высказываний недостаточно этих трех возможностей, наверное, появится что-то четвертое.
Вы ставили перед собой некую сверхзадачу, придя на ТВ?
Сделать сегодняшнее, злободневное, актуальное юмористическое шоу. Наш проект сильно отличается от всех остальных юмористических программ — хулиганистостью, радикальностью в подаче материала, стилистикой, языком, наконец. Первые программы были, скорее, ознакомительными, как инструкция пользователя — нам важно было, чтобы зритель понял структуру: кабинки, в каждой из которых своя жизнь,свой ведущий, микрофон туда-сюда ездит, и камера — эдакое абсолютно утрированное состояние телецентра в разрезе.
Мне кажется, от современного юмора ждут прорыва… Ведь, когда появился «Комеди Клаб», вдруг показалось, что слово «жопа», произнесенное с экрана, — это чуть ли не откровение. Но сегодня это уже не работает. Надо двигаться куда-то дальше. А куда?
К актуальности. Не шутить вообще, а отражать сиюминутную реальность. Время многофункциональных скетчей прошло. Пусть завтра это будет не смешно — главное, чтобы срабатывало сегодня.
Но у вас тоже была «жопа», и зрители даже посчитали, сколько раз…
Три раза в одном монологе, который просто на этом построен.
Слово «х…й» у вас в программе возможно?
Если надо, почему нет? Тут все очень просто, и надо проверять: если шутка без матерного слова работает, значит, его надо убирать. Была у нас такая шутка о фильме: «Фильм называется «Детям до 16» — ограничение по возрасту детям до 14, а прокат показал, что детям вообще до п…ды!» Шикарная игра слов, можно сказать «до шариков», но пропадет кайф. Причем само слово в эфире не прозвучало — камера как бы уехала, каждый сам себе в уме его произнес.
А вам-то самому что сегодня смешно?
Все, что не прикольно. Я люблю странный, циничный, немного абсурдный юмор. Наверное, этим мы ограничиваем аудиторию, потому что не все могут врубиться. Пародия на рекламу «желудок котенка меньше наперстка, поэтому для перевозки наркотиков совершенно не подходит» — может кого-то отпугивать. Но мы сознательно не хотим нравиться всем. Главное заблуждение сегодняшних юмористов в том, что они сами себя успокаивают: не страшно, мол, если мне самому не смешно, зритель-то обхохочется. На подобных вещах горят все юмористические программы. Если тебе самому не смешно — никому не будет смешно.
Вам больше нравится процесс или результат?
Результат. Приятный процесс — это когда ты что-то придумал и в голове возникла картинка, как это будет выглядеть. А получать удовольствие от 14-часовой пахоты, ругани, иногда обмана и лицемерия для того, чтобы потом увидеть результат, который ты представлял с самого начала, может только законченный извращенец.
Вы говорили, что в театре вам важно сломать зрительские стереотипы и заставить работать мозг. В «Yesterday live» вы тоже стремитесь перевернуть сознание зрителя?
Конечно. Мне не интересно ложиться под общественное мнение и тупо шарашить передачу, которую будет смотреть вся страна. Таких передач много, они совершенно не смешные, но страна их смотрит. Годами. Мы хотим привить другой вкус. Нам нравится взаимодействовать, не заигрывать, а втягивать в свои правила игры. Пока мы только научили зрителя простейшей моторике программы, они уже не пугаются чертиков, выскакивающих из своих табакерок. Дальше больше будет, я вам обещаю!