«Подсматривают извращенцы». Интервью с братьями Пресняковыми
Братья Пресняковы — главная экспортная статья современного русского театра. И хотя пьес у них не так уж и много, они давно разошлись на цитаты и ставятся по всему миру — в том же Лондоне постановок по Пресняковым в разы больше, чем в Москве. Сами братья тем временем не вылезают из Екатеринбурга, где имеют всенародное признание и свой театр им. Кристины Орбакайте, светской жизнью не интересуются, не очень много пишут и обрастают мифами: якобы они не Пресняковы на самом деле, не братья, и их пьесы пишут вовсе не они, а то ли их сестра-подросток, то ли коллектив авторов. Из своей пьесы «Изображая жертву» про парня, изображающего жертву в следственных экспериментах, братья сделали сначала сценарий, а потом роман. Как будто других сюжетов в мире не осталось.
Книга «Изображая жертву» отсылает к вашей пьесе, та — к «Гамлету» Шекспира. Это такая угадайка или просто образование сказывается?
Образование сказывается, на раз понимаем, что такое пьеса, роман, киносценарий. Понимаем, что мировых сюжетов не так уж много и что повторяются они в литературе постоянно вот уже несколько столетий.
Вы и раньше обещали возвращаться к собственным пьесам, обещали «пьесы-ремиксы». А тут — за романом роман. Значит ли это, что новых пьес от братьев Пресняковых больше не ждать?
В основном занимаемся киносценариями. Пьесы пишем, но ставятся они далеко.
У нас с театром не получается завязать. Вот в Deutsches Theater прочитали «Убить судью» и просят нас сделать еще один ремейк, из романа — пьесу. Нас это цепляет. А еще раньше у нас была работа по превращению этого романа в киносценарий…
Должность изображающего жертву в следственных экспериментах тоже придумана вами или подсмотрена где-то?
Подсматривают извращенцы. Это я (Владимир) вам как психолог говорю. Хотя немножко подсмотреть еще никому не вредило.
А вот парень, который изображает жертв, — это наше абсолютное ноу-хау (как и Юрий Чурсин в образе святого Себастьяна на обложке). Мы выдумали эту идею, еще ничего не было, ни одной фразы. Просто такой герой, который изображает жертв во время следственных экспериментов. Мы это сболтнули на одной вечеринке в Лондоне, там тогда ставили спектакль «Терроризм». И нам тут же один из собеседников сказал, что, если мы напишем такую пьесу, он просит, чтобы его театр был первым. Мы написали, потому что увидели живую человеческую реакцию, как воткнула нормального дядьку эта идея. Это было в 2003 году. Театр Royal Court выпустил пьесу и повез ее на Эдинбургский фестиваль. А потом как-то сразу ее поставили в Германии, Австралии, Португалии и потом уже, года через два, в МХТ.
У вас фантастическое чувство «живого» текста — вы цитаты по улицам с блокнотом не собираете?
Никогда не ходили ни с блокнотом, ни с диктофоном. Это для обсосов, которые сами ничего придумать не могут. Пишем, как пишется, даже и не задумываемся — как.
Что для вас важнее: актуальность или необычность сюжета?
Важно, чтоб сюжет был. Это даже Питер Гриффин знает. Помните, как в мультике «Гриффины» вся эта бессюжетная бредятина называется? «Чечевица»! Умные мысли, лирический «рэп», льющийся киселем, «поток сознания». Вы еще не объелись?
Что вам предпочтительнее: умный зритель или благодарный?
Без разницы. Будет сюжет, будет и зритель.
Где и как вы предпочитаете проводить свободное время?
С потомками пиратов в Португалии. Их прадеды открывали земли, откручивали всем бошки, поджигали корабли. А сейчас они торгуют в своих лавках награбленными гномами из Голландии века так пятнадцатого. Вот с ними и отдыхаем.И с цыганами в Карпатах.