В кадре — Мартин Скорсезе
Я опоздал?
Вовсе нет. Я только что узнал, что у вас будет время поговорить.
Я тоже. Сто лет не мог выбраться из дома… Ну ладно, как бы там ни было… Итак…
Вы еще работали над «Бандами Нью-Йорка», когда решили снимать «Авиатора». Сценарий увлек вас сразу?
Я прочел сначала черновой вариант — примерно 180 страниц. И я знал, что его писали специально для Лео ДиКаприо.
«Банды» обошлись вам в 97 миллионов. Долго колебались, перед тем как решиться снова снять фильм с таким большим бюджетом?
Да нет, на самом деле я думал, что бюджет «Авиатора» будет намного скромнее! А в итоге получилось, что фильм стоил дороже, чем «Банды»! (Хохочет.) Просто сначала ты думаешь: ОК, я смогу это сделать… Все продумываешь вплоть до самых сложных аспектов, а потом приходишь на площадку, погружаешься в подготовительный период и вдруг понимаешь: господи, да тут потребуется гораздо больше работы, чем я думал… Но так всегда бывает, и я с удовольствием планировал этот фильм, потому что меня очень привлекает та эпоха — 20-е, 30-е и 40-е. Я родился в 1942 году, помню музыку и костюмы, знаю, как выглядело то время.
Имел для вас какое-нибудь значение тот факт, что сценарий был написан для Леонардо ДиКаприо?
Да. Я довольно хорошо узнал Лео за время съемок «Банд» и хотел снова с ним поработать. Но прежде всего мне понравился персонаж. Раньше я не осознавал до конца влияния Хьюза на голливудское кино своего времени. Я считал его, скорее, дилетантом, а на самом деле его вполне можно сравнивать с лучшими продюсерами тех лет.
ДиКаприо идеально подходит для того, чтобы сыграть Хьюза в самом расцвете сил — молодого голливудского продюсера-плейбоя. Что Лео привнес в эту роль?
Талант! Огромный талант! (Смеется.) А также понимание темной стороны человеческой натуры. Мне это было очень интересно. Лео молод, но он не боится глубоко копать, интересоваться не только приятной стороной жизни, так сказать.
Вы снимаете Лео уже второй раз — он становится для вас новым Де Ниро?..
Я считаю, у Лео огромный диапазон. Дело не только в том, как выглядит его лицо на экране, дело в создании характера. Если его герой неважно выглядит или его поступки непривлекательны — что ж, так оно и есть. И я это очень ценю. Он смелый человек. В наше время открыто сказать, что ты чувствуешь на самом деле, становится все труднее. Свободы слова становится все меньше — особенно у нас, в Америке.
Вы сняли несколько исторических фильмов. На «Банды» вас, очевидно, вдохновил Нью-Йорк, ваш родной город. А что с «Авиатором»? Музой выступил Голливуд?
Да, конечно. Я услышал о Хьюзе где-то в середине 60-х, незадолго до его смерти. Я знал, что он имел какое-то отношение к авиации, построил очень большой самолет, над которым все смеялись. Конечно, знал и о фильмах кинокомпании RKO, которые он продюсировал. Мне было лет 10-11, когда я посмотрел картины Хьюза с участием Джейн Расселл и Роберта Митчума — «Его тип женщин» и «Макао». В моей молодости старики еще помнили о фильмах, которые Хьюз сделал в 30-е, особенно о двух: «Ангелах ада» и «Лице со шрамом». Их не показывали публике ни в 50-е, ни в 60-е, ни в 70-е, они лежали на полке, пока Хьюз был жив: он не хотел, чтобы люди их видели.
Почему он их спрятал?
Уверен, в большой степени это связано с выпуском старых фильмов заново: так он поступил с «Отверженным», создав вокруг этого события шумиху и заработав кучу денег. Но с 1948 года он постепенно ослаблял хватку, по крайней мере в том, что касается кино.
А вы никогда себя не ощущали Говардом Хьюзом, работая с такими огромными бюджетами?
Я не могу даже подумать о таком сравнении. Нам следует отдать должное Хьюзу за его «Ангелов ада» (фильм 1930 года про бравых летчиков, над которым Хьюз работал в течение трех лет). Я снимал сцены с самолетами в пустыне всего четыре дня и уже к концу третьего по-новому посмотрел на пионеров кинопроизводства. Не думаю, что есть какая-то связь между мной и Говардом Хьюзом. Он был гигантом киноиндустрии, провидцем. И гигантом в жизни.
Сейчас, оглядываясь назад, вы считаете, что 70-е годы, когда вы начали снимать, были золотым временем в истории кино?
Тогда в Голливуде снимали фильмы, в которых можно было разглядеть личность их создателей. Возможно, такого уже никогда не случится. В 70-е годы кино «двигали» большие идеи и люди. Был ли это актер, пришедший к режиссеру со свежей мыслью (как это было с «Бешеным быком»), или сценарист — как Пол Шредер, с которым мы сделали «Таксиста»… Или я сам, когда собирал команду для съемок «Злых улиц». Я не вижу, чтобы сейчас происходило что-нибудь подобное. Впрочем, у нас есть замечательные молодые режиссеры: например, оба Андерсона (Брэд и Пол Томас) и Александр Пэйн. Подрастают и другие, так что надежда есть.
А не хочется вам снова снять маленький низкобюджетный фильм?
Я стараюсь искать такие проекты. Я считаю, что можно сделать фильм с небольшим бюджетом и при этом снять в нем звезд. Конечно, это сложно — нужно иметь на руках сценарий, который увлек бы не только меня. В общем, сейчас я работаю как раз над этим.