Интервью: Сэм Рэйми
Банальный вопрос, но все-таки: как вы дошли от комедийного микробюджетного хоррора про зомби до недешевого комикса о подростке с проблемами?
(Говорит басом.) Это была судьба! Нет, серьезно. Мой отец снимал любительское видео, семейные хроники, мы их смотрели по вечерам, и мне очень нравилось, что можно зафиксировать реальность и проиграть ее заново. А функция обратной перемотки вообще меня зачаровывала. Позже стали возникать другие вопросы — какого эффекта можно добиться движениями камеры, монтажом, что будет, если кадры поменять местами, наложить звуки или музыку.
То есть «Зловещие мертвецы» — это учебный фильм, да? Мы так и думали!
«Зловещие мертвецы» — это был ад! Мы снимали на 16-мм, потому что не могли позволить себе нормальную, 35-мм, пленку. Сперва это казалось огромным плюсом — я мог вертеть легкой камерой как угодно, брать ее одной рукой, водить вокруг предметов, огибать углы. После нескольких часов работы, правда, я был не в состоянии даже ее держать. Но кое-чему я там научился, верно. На вторых «Мертвецах» у нас уже появились кое-какие деньги, я наконец-то смог попробовать в своем кино то, что видел в нормальных фильмах. Например, поэкспериментировать с кранами, или вот для главного героя, которого играл Брюс Кэмпбелл, мы построили специальную моторизированную тележку, чтоб он мог носиться на ней по лесу. А раньше мне приходилось самому хлестать его ветками — будто бы он бежит через бурелом! (Мечтательно.) Да, деньги открывают волшебный мир прекрасных возможностей…
А в «Армии тьмы» у меня уже появились вертолеты! Я мог поднимать людей на тросах — это было прямо настоящее голливудское кино! (Увлекается.) А в «Быстром и мертвом» я попробовал повторить знаменитый трюк Хичкока из «Головокружения» — когда актер отъезжает от камеры на тележке, а камера все время держит его в фокусе. По-моему, вышло отлично.
По-моему, тоже. Только после «Быстрого и мертвого» вы на три года ушли из кино продюсировать какой-то телетрэш про Геракла…
Да я просто устал. Так старался довести все эти перестрелки до совершенства, что абсолютно вымотался. Чувствовал ужасное опустошение. Так что я взял отпуск, много думал и наконец придумал — а что, если заставить актеров играть по-настоящему? Начал присматриваться к актерской игре, вникать. И когда делал триллер «Простой план», старался камеру уже вообще не двигать — пусть, мол, люди в кадре сами расскажут историю.
И как, остались довольны?
О да! Тогда — да. Когда я пытался получить первого «Человека-паука» и встречался с продюсерами, то был уже абсолютно уверен в себе. Думал, что все понимаю в характерах, могу заставить их работать, — только дайте мне, дайте! (Смеется). Ну… сейчас я в них действительно кое-что понимаю. А уж как я теперь разбираюсь в тонкостях операторской работы! Да и в спецэффектах — ну вы, наверное, это заметили!