Бес в нас сидит генетически | Кино | Time Out

Бес в нас сидит генетически

Анастасия Ниточкина   22 июля 2010
4 мин
Бес в нас сидит генетически
На Первом стартует фильм Эдварда Радзинского «Пророк и бесы», в котором писатель эмоционально рассказывает о парадоксах времени.

О чем ваш новый фильм?


О взаимосвязи времен, об исторических пророчествах, о борьбе Бога и дьявола в человеческой душе и о нашей с вами истории. Это вечная история про Иерусалим, который избивает своих пророков. И это наша вечная история про замечательных, чистых сердцем молодых людей, которые почему-то становятся бесами. К сожалению, рассказывая о прошлом, я неизменно попадаю в настоящее и, что самое печальное, в будущее. Кстати, доказано, что я сам неплохой предсказатель. Раньше каждый год 31 декабря я писал предсказание, что будет в следующем году. Так представьте себе, 9 раз из 10 (на 10-м я закончил этот эксперимент) я угадал. Я рассуждаю о том, почему история, которая начинается с идеалов, превращается в натуральный фарс, а заканчивается, как правило, кровью.


А можно как-то поконкретнее?


В начале первой серии мы встретимся с Федором Достоевским за несколько минут до его казни. А в конце в его судьбе появится главный бес русской революции — Сергей Нечаев, народоволец, которого Достоевский вывел под именем Петра Верховенского в своем романе «Бесы». И который повлиял не только на жизнь великого писателя, но и на его смерть. Интересно, как вообще был написан самый провидческий роман русской литературы и почему его автор предупреждал общество: «Смута, описанная в моем романе в масштабе одного города, завтра может предстать в совсем ином размахе и коснуться всей страны…». Как получилось, что никто не услышал этого предсказания? Не услышал или не захотел услышать? Во втором фильме я вспомню о Бакунине, Каракозове, Вере Засулич, Халтурине, Перовской, Желябове и других террористах. Казалось бы, столько судеб, но за ними — пророческий взгляд Достоевского в бесовское будущее России. Это еще и история о том, как тайная полиция, которая борется с революционерами, сама того не понимая, делает все, чтобы обрушить империю. В итоге трон уничтожают все вместе. Парадокс, но революцию в России делал в основном правящий класс. Причем действовал из самых лучших побуждений. И наконец, в начале третьей серии будет вынесен смертный приговор Александру Второму, последнему великому русскому императору. Вынесет этот приговор подпольная «Народная воля». Она же и приведет его в исполнение. Это убийство станет началом новейшей российской истории.


Говорят, вашей книгой «Александр II: последний великий царь» зачитывался бывший президент США Джордж Буш…


Думаю, ему было интересно, что именно Россия стала родиной терроризма. Он написал мне письмо. Там были вещи, из которых я понял, что читал он внимательно. Видимо, ему было интересно узнать, что война с террором еще до него была объявлена в конце XIX века русским царем Александром Вторым и закончилась неудачей.


Вы и Путину эту книжку подарили на юбилее отечественного телевидения…


Мне показалось, что ему должна быть интересна история реформ. Ведь эпоха Александра Второго — это первая русская перестройка, великое время, подарившее нам слова «оттепель», «гласность», «интеллигенция», но заодно и грабли, на которые мы не устаем наступать поныне. Единственный урок истории, как я люблю повторять, заключается в том, что из нее не извлекают никаких уроков. Как случилось, что самый великий реформатор после Петра Первого — Александр Второй — был отвергнут русским обществом? Почему один из влиятельнейших политиков того времени убежденно писал: «Господь послал его нам на беду России»? Как случилось, что отец первой нашей перестройки был убит детьми его же перестройки?


Хотя бы для себя вы ответили на вопрос, почему мы все время наступаем на те же грабли?


Произошло невероятное. Страна, которая жила в одной политической системе, поменяла ее не просто на другую — на противоположную. Люди, называвшиеся спекулянтами, стали успешными предпринимателями. То, за что сажали, теперь уважительно именуется «бизнесом». 20 лет при такой перезагрузке — не срок. Недаром мы поем три раза переписанный гимн. Новые слова на старую мелодию — это и есть наша сегодняшняя жизнь. Бес в нас сидит генетически, и нужно время, чтобы все изменилось.