Высшая школа патриотизма

Нью-йоркский отель «Ритц-Карлтон» расположен неподалеку от Центрального парка. Каждый день вдоль прилегающей к нему улицы живописно выстраиваются изящные, хотя и весьма зловонные конные экипажи. Внутри, в роскошном холле, абсолютно все горизонтальные поверхности изнемогают под тяжестью замысловатых цветочных композиций, а безупречно ухоженные женщины в серых юбках вышагивают по мраморным полам,заключая сделки по своим мобильным телефонам. Вышколенные швейцары молниеносно открывают — и тут же захлопывают за посетителями сверкающие двери, но даже они не в силах остановить запах лошадиного дерьма, который просачивается внутрь вслед за каждой накачанной ботоксом бизнес-леди.

Рене Зельвегер, тем не менее, пахнет мылом. На ее лице нет ни грамма косметики. Одетая в джинсы и футболку, здесь она выглядит белой вороной. Первое, что она сделала (после того как дважды поблагодарила меня за то, что я пришла, отвесила комплимент моему пальто и предложила сначала стакан воды, а затем и целый обед), — извинилась за состояние своих мозгов. Она не спала «уже четыре года„ и сейчас домучивает рекламу для “Бриджит Джонс 2: Грани разумного„.

Говоря с британской журналисткой о национальных особенностях, американка Рене чересчур осторожна. Хотя после того как ей дважды пришлось пожить в Лондоне, Зельвегер имеет право высказать собственное мнение. “Что стало для меня очевидным, пока я жила в Англии, так это мои американизмы. Я казалась себе громкой, слишком откровенной, резкой и неловкой. Я отвратительно себя чувствовала из-за моей манеры общаться„.

Между тем люди, встречавшие Рене в Англии, помнят ее совершенно другой. Еще будучи подругой Джека Уайта, лидера группы White Stripes, Зельвегер стала любимым персонажем лондонской рок-тусовки. “Она совершенно нормальная, — сказал мне один знаток музыкального бизнеса. — Ей нравится музыка, это всегда было видно. Передайте ей, что я ее очень люблю„. Я передаю — и ее лицо расплывается в знаменитой, смягчающей сердца улыбке, заставляющей сильных мужчин глупо улыбаться в ответ. “Ой, как мило„, — бормочет она, ерзая от неловкости на парчовом диване. Впрочем, эту часть своей жизни она явно не намерена обсуждать: одно упоминание Уайта — и температура резко падает. “Я не буду об этом говорить„, — заявляет она. И не говорит.

Итак, мы беседуем о Бриджит, и, если честно, я все время жду навозного дуновения. Но напрасно. “Бриджит Джонс 2: Грани разумного„ — не интеллектуальный шедевр и уж точно не манифест феминизма. Впрочем, фильм и не должен быть ни тем, ни другим. Однако не показалась ли обладательнице „Оскара“, поразившей мир в „Чикаго“ и „Холодной горе“, скучной необходимость снова играть в Бриджит Джонс, толстеть и разговаривать со старомодным акцентом? “Забавно, что вы об этом спрашиваете„. Рене признается, что не сразу согласилась на роль. “Для меня было важно, досказана ли в первой части история этого характера. И есть ли смысл снимать продолжение? Я очень осторожно отношусь к самой идее сиквелов, но „Грани разумного“ — не традиционный сиквел: мы не стали стряпать компиляцию из того, что нам понравилось в первом фильме„.

Говорят, что ее гонорар составил 10 миллионов долларов: Зельвегер явно не из тех, кто готов участие в стоящем независимом проекте променять на большой чек. “Съемки — больше чем работа: вы отдаете им год своей жизни, а иногда и больше. На это время все остальное отодвигается на второй план. Чтобы я согласилась, проект должен быть действительно для меня важен. А деньги… Знаете, я не представляю, как можно потратить всю жизнь лишь на то, чтобы заработать какую-то сумму денег, — меня это просто не интересует„.

Новый фильм The Cinderella Man, в котором она только что закончила сниматься, иллюстрирует ее слова. Действие происходит во время Великой депрессии. Зельвегер сыграла жену боксера Джима Брэддока, став для этой роли брюнеткой. “Это спокойный фильм, очень тонкий… о семье, о любви и душе. В нем нет абсолютно ничего сенсационного, но именно такие фильмы способны изменить чью-то жизнь„.

Следующим проектом может стать (а может и не стать) роль Дженис Джоплин в биографическом фильме. Несмотря на уверенные сообщения в прессе, Рене все еще сомневается: “Если я почувствую, что подхожу для этой роли, если пойму, что мы сможем сделать фильм, проникнутый уважением к Джоплин, создав верное представление о жизни этой женщины, — тогда я приму предложение. Но это будет очень тяжелой работой„.

Зельвегер действительно устала, если раздумывает, браться ли ей за роль, затрагивающую столько близких тем: музыка, новая возможность подвергнуть себя физической трансформации — ну и, конечно, Техас. Джоплин какое-то время жила в Остине, где Зельвегер училась в университете и тусовалась с местными музыкантами. “После нескольких лет жизни в Лос-Анджелесе самый паршивый район Остина кажется мне божественным„, — вздыхает Рене. “Я просто не узнаю Голливуд! Что происходит с прессой? Это же сумасшествие! Меня волнуют даже не глупости, которые обо мне пишут, а общая тенденция к негативу. Раньше ты был знаменит, потому что сделал что-то, считавшееся невозможным. Как знаменитый авиатор Линдберг: весь мир знал его, потому что он первым перелетел через Атлантику. Сегодня общество ценит не то, что ты делаешь, а твою узнаваемость — независимо от ее причин. По-моему, все это может очень плохо кончиться„.

Уже пришел ее агент, чтобы закончить интервью, но мы как раз перешли к политике. Зельвегер со страстью говорит о глобализации и крайностях западной культуры. “Мы все хотим „лучшую марку“. Выбираем по упаковке. Я говорю не о вещах, а о стиле жизни, об идеологии, политике: все превратилось в товар. И меня это очень пугает. Вот я тут завожусь, а мне потом скажут: „О чем ты, сумасшедшая либеральная фанатичка? Ты посмешище!„“ Время интервью истекло, но мы только добрались до борьбы с террором и еще полчаса не можем остановиться. И чем больше мы говорим, тем больше я понимаю, как Рене огорчена поведением своей любимой Америки под руководством Буша.
“Их скрытые мотивы очень серьезны и, боюсь, мрачны, — говорит она, когда разговор касается неоконсерватизма.- Если вспомнить Оруэлла, то в системе координат его утопий этот разговор может быть классифицирован как крамола. Но знаете, кто-то сказал, что крамола — это высшая форма патриотизма„.

Рене собирается уходить, и, мне кажется, она осталась довольна: надеюсь, ей было приятно на некоторое время отвлечься от мыслей о работе. Напоследок она бросает на меня грустно-шутливый взгляд: “О господи, меня расстреляют за все то, что я тут наговорила. По крайней мере, я попаду под следствие„.

ВЕСОМЫЕ РОЛИ

Рене не единственная, кому приходилось ради роли набирать, а потом быстро сбрасывать вес.

Джордж Клуни
Великолепный Джордж недавно объявил о своем намерении потолстеть для роли агента ЦРУ в фильме Syriana. Говорят, он сказал друзьям, что собирается заодно завязать и с сексом: “Все равно в таком виде я вряд ли кому-нибудь понравлюсь».

Шарлиз Терон
Южноафриканская актриса прибавила около 12 килограммов в процессе превращения в серийную убийцу Эйлин Уорнос в «Монстре».

Роберт Де Ниро
Актер набрал 24 килограмма, чтобы в фильме «Бешеный бык» Мартина Скорсезе сыграть боксера Джейка Ла Мотту в старости. Толстел Де Ниро и для роли Аль Капоне в «Неприкасаемых».

Тони Коллетт
За 7 недель она поправилась на 16 килограммов для главной роли в картине «Свадьба Мюриэль» и повторила свой подвиг для фильма «На ее месте».

Рассел Кроу
Располнел на 12 килограммов, чтобы сыграть Джеффри Виганда в фильме «Свой человек». Рассел набирал вес и для роли Джека Одри в «Хозяине морей» — но, по счастью, режиссер Питер Вир вовремя решил, что герой Кроу не должен быть таким огромным, как в книге (95 килограммов).

Кристофер Рив
Знаменитый Супермен набирал вес под руководством силача Дэвида Прауза — в его тренировочном центре многие знаменитости обретали отличную физическую форму.