Интервью: Гаэль Гарсия Берналь

Вы ощущали глобальную идею «Вавилона», когда снимались?

Нет, я понятия не имел, что получится в итоге. Я предполагал, что это нечто вроде «Суки-любви». То есть я читал сценарий, конечно (смеется), но целиком себе все это не представлял — в звуке, цвете, в общем, «живьем». Особенно те части, которые снимались в Марокко и Японии.

О чем, по-вашему, получился фильм?

Лично для меня это фильм о том, что молчание — наш злейший враг. Молчание, недоговоренности — главные причины, создающие проблемы в семье, в интимных и личных отношениях и в политике — на самых высоких уровнях. Фильм показывает, насколько губительным молчание может быть. Чем сильнее правда, тем упорнее мы ее замалчиваем — сами с собой и в разговорах друг с другом.

А разве нельзя сказать, что это просто история цепи случайностей?

Можно. Но тут речь и о случайностях, и о взаимозависимостях. Благодаря случаю можем ни с того ни с сего перенестись на другой конец света. А там увидим взаимозависимость: как говорят, тут аукнулось, а здесь откликнулось.

Когда вы последний раз работали вместе с Иньярриту, вас никто не знал. А сейчас вы — международная звезда. В ваших отношениях что-то изменилось?

Я думаю, мы оба просто выросли профессионально. Но мы по-прежнему одинаково чувствуем и мы — те же самые люди, что сняли «Суку-любовь». Просто за довольно короткий промежуток времени мы оба многому научились.

Говорят, вы сейчас делаете собственный фильм?

Да, я заканчиваю монтаж. Это будет кино про богатеньких ребят, которые на выходные приезжают домой, в маленький городок. Грубо говоря, это история про привилегии, про их потерю и про то, что никакой исключительности ни у кого нет, что это все фикция. Может, это банально, но вот такое кино. Называться будет «Deficit».

Смотрите также:
Гаэль Гарсия Берналь мечтает ходить как Джулия Робертс