Изнанка веера: Приключения авантюристки в Японии

Невыдуманные рассказы о недавнем прошлом в жанре «где я был и что я видел„. Вскоре после дефолта авторесса завербовалась трудиться в ночных клубах на Островах, о чем и рассказывает. “ Консул будет спрашивать, в чем состоит ваша работа в Японии. Скажете — танцевать три отделения за ночь.
Если спросит, что вы будете делать в промежутках между выступлениями, то говорите: сидеть в гримерке, шить костюмы, краситься или читать книжки„. Танцами и скучанием в гримерке дело, понятно, не ограничилось. Пришлось зарабатывать и консумацией — так, если кто не знает, называется общение с гостями питейного заведения, провоцирующее их на расходы. Границы предосудительного, впрочем, если
верить рассказчице (а не верить оснований нет), перейдены так ни разу и не были, и не только из-за нравственных принципов: Япония — страна с очень четкой и категорической регламентацией, и „другая“ Япония, о которой пишет Юлия Андреева, — тоже. Пишет, правда, при всей экзотике фактурки, довольно обыкновенно — выглядит текст как старательный, но уж очень простодушный перевод с японского. Если платья, то непременно „красивые“, а коктейли — „вкусные“, если тебя кто-то преследует, то, разумеется, „по пятам“, если две субстанции — то, конечно, „в одном флаконе“. Притом что в книжке помимо эксклюзивных подробностей множество остроумных и акупунктурно метких наблюдений. “Захожу в аптеку и спрашиваю лекарство для похудания. Продавщица улыбается, сокрушенно разводя руками.
Извините, его немного нет. Надо знать японцев, они органически не могут просто взять и сказать клиенту „нет“. Вот и возникают странные и понятные только им самим фразы».

Еще один источник удовольствия от текста — доброжелательная, снисходительная даже интонация. Понятно, что в таком бизнесе коллеги, начальство и клиенты не могут быть сплошь прекрасны и этически безупречны, — и при этом у Андреевой ни злобы, ни обиды на них. И это не столько отношение исследователя к предмету изучения: абсурдно же энтомологу обижаться на бабочек. Скорее так ведет себя добродушный житель империи, оказавшись в лояльной и в общем безопасной провинции: безобразничают, конечно, все время с очаровательной непосредственностью пытаются «немного» надуть — ну так что с них, этих милых варваров, взять, это же дети.