Человек, зверь и добродетель

Заработок — дело хорошее. И даже если ты нобелевский лауреат, почему бы не увеличить доход за счет успешной комедийки, на которую и народ повалит, и артисты будут сыты. Луиджи Пиранделло свою Нобелевскую премию по литературе в 1934 году получил «за творческую смелость и изобретательность в возрождении драматургического и сценического искусства», да и мировую славу заслужил, конечно, не анекдотами про жену моряка дальнего плавания. Однако писал он вещи и попроще, для кассы. И, согласитесь, иметь в афише своего Пиранделло приятно, даже если на поверку спектакль оказывается чистой развлекухой.

Пьесу «Человек, зверь и добродетель» режиссер Михаил Бычков и не думал «утяжелять» хоть каким-то смыслом. На сцене пушкинского театра он поставил фарс о том, как морячка залетела от учителя сына, и у нее есть только один день побывки мужа-моряка-тирана на то, чтобы потом утверждать, будто ребенок его. Иначе убьет — зверь. На роль нашкодившего профессора был приглашен известный ширли-мырлиец Валерий Гаркалин, одно участие которого должно настраивать публику на соответствующий лад. Казалось, смех в зале гарантирован. Но произошла нестыковка. Видимо, на первые спектакли попала не та публика. Зрители шли на Пиранделло, а не на Гаркалина. Многим было не до смеха.

Ситуация поправима. У Гаркалина в Москве поклонников куда больше, чем у Пиранделло. Может быть, не сразу, но аншлаги придут. Тем более что в спектакле занят еще и Борис Дьяченко, который и темпераменту наддать, и глаза выпучить, и гаркнуть, и интонацию сломать, и руками махать может ничуть не хуже Гаркалина. Их партнерша Мария Голубкина, играющая вроде бы главную роль сеньоры Перелла — той, что попала в интересное положение, — перекричать двух мастеров сцены просто не в состоянии, а потому бледнеет на их фоне.

Актеры по воле режиссера превратили своих персонажей в клоунские маски. Профессор — значит, в огромных очках, соблазнительница — значит, с накладными грудями, зверь-муж — значит, всклокоченная шевелюра, грубость и крушение мебели. На каждое слово — две гримасы, каждая реплика рассчитывает сорвать аплодисмент. Но искусство клоуна заключается как раз в том, чтобы быть абсолютно естественным и достоверным в любом костюме и в любой ситуации. Самый смешной клоун — тот, кому сочувствуешь.

Эту простую истину блестяще подтвердил еще один участник спектакля — Даниил Сонин, мальчишка, играющий роль сынка моряка и морячки. Он не просто обаятелен. Он на сцене «живой и светится», ни одной фальшивой интонации, ни одной попытки сыграть на публику. Своей неподдельностью он, не желая того, переиграл всех. Так что кроме зверя в спектакле все-таки есть и человек. Осталось найти добродетель.