Золотой теленок, или Возвращение в Одессу

Невероятно, но факт. Вот этот вот улыбчивый гуманист и утешитель с вечно влюбленным взором — Остап Бендер. А вот тот вот эстетствующий и гурманствующий аристократ — Паниковский. Знаменитой «Антилопе» достался экипаж из мечтателей-бессребреников, поклоняющихся вольной морской стихии. Лепота, да и только. Ой, не только… Еще и скукота.

Зрителям почти четыре часа повествуют в картинках житие святого Остапа. Авторам спектакля «Золотой теленок, или Возвращение в Одессу» — Валерию Семеновскому, обработавшему текст Ильфа и Петрова, и режиссеру Михаилу Левитину — удалось то, что не вышло у бодрой и мускулистой в 30-е годы советской власти: перековать Бендера. На сцене театра «Эрмитаж» он уже не Великий комбинатор, так как ничего не комбинирует, а только элегически грезит то об Одессе, то о Зосе, то о Рио-де-Жанейро. Он даже не сын турецкоподданного. Признается, что родился в бедной еврейской семье и учился на медные деньги. Что остается хорошему актеру Арсению Ковальскому делать, когда в спектакле его герою делать нечего? Только улыбаться.

«Антилопа Гну» тоже никуда не едет. Стоит, бедняга, уткнувшись носом в мелководный бассейн — якобы в море. Зато бесконечно снуют по выстроенным на сцене лесам обитатели Вороньей Слободки, служащие «Геркулеса» и прочие обыватели, для пущей отвратности наряженные в надувные телеса. Раздутыми задами и животами они трутся и толкаются, протискиваясь по узким мосткам и лесенкам, и даже имитируют сексуальные игры. При всем при этом они без удержу гомонят и жестикулируют. Актерам приходится изрядно попотеть. Однако их постоянный форсаж донельзя зануден. Зрителям втолковывают: не только всякая деятельность, но и всякое движение — грех. Хорошо лишь взгляд в морскую даль устремлять и мечтать о блаженстве.

Главным же источником зла, естественно, объявляются деньги. По воле создателей спектакля всю их губительную силу испытал на себе и сам Остап. Доставшийся по необъяснимой причине этому блаженному чемодан с деньгами сразу же начинает разлагать его чистую душу. Ему уже трудно расстаться с купюрами. Приходится заставлять себя поделиться хотя бы малой их толикой с Балагановым и Козлевичем. Но Бендеру хватило сил задавить в себе гадину алчности. Светлым взором окинув прилегающий водоем, он роскошным жестом бросает миллион вместе с чемоданом «в море».

Единственной реакцией публики на славный подвиг стала безуспешная попытка увернуться от брызг. Рукоплескать подобной прекраснодушной пошлости зрители и не подумали. Ради подборки избитых истин, которые авторы спектакля постарались выдать за вечные, из замечательного романа были вытравлены и легкость дыхания, и свобода мысли, и отменный юмор. А уж во что превратился образ Одессы! Так и хочется выдохнуть: «В гробу я видала такую Одессу!»