Изгнание (2007 год)

Если начать издалека, то фильм «Изгнание» чудо как красив. Кадр зачищен до блеска — словно интерьеры в глянцевом журнале. Натура, похожая и на юг Европы, и на Марс из рассказов Брэдбери, найдена в Бельгии, Франции, Румынии. А снимающий ее оператор Кричман впадает в перфекционизм: ухитряется схватить не только идеальный порядок, наведенный декораторами, но и игру солнца, движение воздуха среди деревьев и неприятный, давящий сумрак рассвета.

Однако «Изгнание» — это все-таки не пейзаж, а пьеса, притом трагическая. Действующие лица: серьезный мужчина Алекс (Лавроненко), его брат Марк (Балуев), еще более серьезный, в кожаной куртке — оба, кажется, бандиты. Еще есть жена Алекса Вера — удивительно благостная блондинка (Бонневи), товарищ Алекса Кир (Шибаев), а также дети. Сюжет позаимствован из рассказа Уильяма Сарояна, но несколько переиначен под нужды Звягинцева, который, похоже, намерен экранизировать весь Новый Завет

.

Вера сообщает Алексу, что снова беременна. После многозначительной заминки добавляет, что ребенок не от него. Алекс не рад, он готовится к радикальному решению проблемы и требует объяснений. Те, в конце концов, звучат, и неординарно: «Все мы — дети не только своих родителей. Понимаешь?». «Не понимаю», — честно отвечает мужчина на экране. На самом деле, понимать тут нечего. Звягинцев с прямотой агитатора тычет аудиторию носом в картину Благовещения.

Но, поскольку никакого ангела налетчику Алексу не присылают, и даже единственный в округе храм некстати закрыт, история Веры продолжает развиваться в человеческой, бытовой плоскости, становясь все более абсурдной и душераздирающей. Напряжение нарастает, лица мужчин становятся все серее и угрюмее, возникают подозрения, щелкает затвор, а виновница все городит свою мутную иносказательную ересь. Мораль из этого вылезает совсем не библейская: нет, не дано мужчинам понять женщину, тем более, что в голове ее — опилки. Каких-нибудь лет двести назад это было бы интереснейшей темой для разговора.