Натурщица (2007 год)

"Эшенбах, ну будьте хорошим! Я устала, я не мылась еще!" — нудит светская львица Софья Пшебышевская (Виктория Толстоганова), пока ее тащит в кровать худой и гадкий, как паук, господин (Даниил Спиваковский). Любовники только что прибыли в дореволюционный Тифлис, заселились в гостиницу и думают, как будут убивать время: он станет бесцельно шляться по городу, она — сидеть на верандах с "лампочкой вина" и папироской. Заодно прояснится природа их отношений. Когда-то красотка блистала среди русской эмигрантской богемы в Берлине и позировала художникам ню, чередовала прогулки по Унтер ден Линден с кутежом в ресторанах. Но вот один из портретистов разбил Пшебышевской сердце, она вернулась на родину и в слезах прихватила того ухажера, что был при деньгах, — то есть самого противного.

Если смотреть "Натурщицу" в раскадровке, там, возможно, появятся и смысл, и некоторая художественность. Пока пара делает секс в гостиничном номере, с потолка очень красиво сочится черная влага (правда, раньше эту шутку уже использовали японские хорроры и Люк Бессон). На экране всегда много дыма, фужеров, кружев и вроде как аристократических лиц. Бывает, что дают развлечения: скетч про грузинского пьяницу-водовоза (юмор!) или Марка Рудинштейна в роли "еврея в шубе", который вместе с деньгами запирается в сундуке (а вот это уже сатира!). Ближе к финалу пролетарии начинают клеить на стены листовки "Товарищи, объединяйтесь!", и в "Натурщице" проклюнется фатализм: закат гулящей красотки — вроде как отражение заката целой империи.

Проблема в том, что фильм идет почти два часа — а все занимательные кадры мы только что перечислили. Все остальное время на крупных планах тоскует и криво улыбается Виктория Толстоганова, упакованная в черно-белые, слегка полнящие артистку наряды. Театральный актер Спиваковский пытается смириться с тем, что его превратили в кого-то вроде крысы в костюме. Оба явно не могут понять, что они делают среди утлых декораций (весь Тифлис состоит из одной-единственной улицы, сколоченной в павильоне Мосфильма) и бессюжетицы. "Мне надо обменять франки на рубли. А вы чем будете заниматься? — Может быть, спущусь в ресторан". В постельных сценах Толстоганова безучастно отводит колено и, не мигая, пялится в потолок, а Спиваковский фальшиво пыхтит. В этом их бесчувственном отношении друг к другу чудится еще и презрение к съемочному процессу. Дескать, долбаное русское кино породило еще одно чудище, как нам мерзко во всем этом участвовать… А впрочем, гонорар уже выплачен, так что после и правда можно спуститься в ресторан.