Русскоговорящий

Интрига "Русского Букера" в этом году разворачивалась по сценарию, который больше сгодился бы для раскрутки нового проекта Ивана Шаповалова, чем для претендующей на авторитетность литературной премии.

Ко всему прочему, "Букера" дали почему-то не всему роману 36-летнего ростовчанина, а лишь второй (!) его части. Впрочем, все эти странности не имеют никакого отношения к автору и ничего не прибавляют самому автобиографическому роману, состоящему из двух частей: "Там, на берегах Вавилона" и "Без пути-следа". И без учета скандально-премиального шлейфа книга вполне заслуживает внимания — ровно в той степени, в которой его заслуживает биография самого Гуцко и его alter ego, Мити Вакулы.

Жизнь главного героя впитала в себя все проблемы, обнажившиеся при распаде Империи. Настоящий казак, внук раскулаченного станичника, он родился в Тбилиси и потому говорит по-русски с характерным акцентом, несмотря на то что в его жилах нет ни капли грузинской крови. В 1989 году его, солдата советской армии, отправляют в азербайджанский город Шеки — сдерживать армянские погромы. Описанию контраста между счастливым детством в многонациональном южном городе и адовой службой в другом, почти таком же, посвящена первая часть книги. Во второй Вакула возвращается в Ростов-на-Дону — доучиваться на геофаке университета, поступает в аспирантуру, но бросает ее и идет работать охранником в банк.

При обмене паспортов в 2002 году выясняется, что в силу бюрократических нестыковок он не может получить российское гражданство. Этот факт и становится пружиной романа. Митя бы плюнул на красную орластую корочку (не вышлют же его, в самом деле, в независимую Грузию!), но без нее не выдают загранпаспорт. А он ему нужен позарез, чтобы навестить обожаемого сына. Дело в том, что его жена, отличница-медалистка, устала воевать с беспросветной нищетой аспирантской жизни и позволила себя охмурить заезжему норвежскому профессору — человеку, твердо знающему, что он имеет право на интересную работу и благоустроенную жизнь. Митя же как будто смирился с тем, что ему ни то ни другое не светит. 18-летним пацаном он нашел в себе силы дать отпор обнаглевшему дембелю, а уже взрослым мужчиной, отцом Вакула пасует перед хамством зарвавшейся мелкой чиновницы. И тратит свои лучшие годы, бессмысленно пялясь в монитор наружного наблюдения.

"Русскоговорящего" сложно назвать лучшим русским романом 2005 года. Порой автор точен и остроумен ("комната, пропущенная через мясорубку" — чтобы подчеркнуть дикий беспорядок), а порой вял и прямолинеен. Но читать такие книги хотя бы изредка необходимо, особенно нам, столичным жителям. Чтобы понять, как и почему Москва, словно воронка, всасывает инициативных людей со всей нашей огромной страны, хоть и переставшей быть Империей, но унаследовавшей все ее проблемы, кричащие с разными акцентами и говорами, но одинаково по-русски.