Морская
О мероприятии
Сборник стихов, построенных на архаичных оборотах, современном просторечии и терпком тюркском мате.
"Евгений Мякишев пишет в изысканных традициях русской барковианы", — уверяет в предисловии к четвертой книге поэта Алексей Плуцер-Сарно, составитель "Словаря русского мата". Другие различают за спиной Евгения тени Мандельштама, Маяковского с Заболоцким и даже Гоголя. А строгий критик Виктор Топоров считает Мякишева наследником Горбовского и Бродского, причем ставит на одну доску с последними.
Раздел I сборника — собственно цикл "Морская", сюжетный и удивительно цельный. С героиней и музой автор обращается похлеще, чем Шекспир со своей Смуглой леди. "В Твери, в заколдованном старом саду" живет "Марина скверная — / Облезлая, поджарая, притворная, неверная". "Маринка, чудовия тварь", "сестрена недоступная". Из Петербурга ей шлют стихи. Дразнящие, полные смертной тоски и отчаянно живой нежности, шершаво-царапучей и сладкой уху звукописи, "мясного месива" и "горней красы".
С размашистой точностью в классические размеры, архаичные обороты и современные просторечия вписан "терпкий тюркский мат". Результат завораживающе органичен. Эстетика постмодерна тут ни при чем: Мякишев сведущ в дремучей магии запретных слов и умело применяет знание на практике.
Разделы II и III — "Из книги посвящений" и Obscenium — состоят из лирики и ласково-глумливых поэз, адресованных Геннадию Григорьеву, Юлии Беломлинской, Галине Илюхиной и прочим достойным людям. Изрядная часть посвящений написана вместе с Михаилом Болдуманом, давним соавтором Евгения.