Идиот
О мероприятии
Роман Достоевского, переписанный Елизаветой Вергасовой, стал для французского хореографа Режиса Обадиа партитурой к драмбалету, а для молодых артистов РАМТа — отличным уроком хороших пластических манер. Денис Баландин прекрасно играет князя Мышкина, а Ирина Низина не хуже балетных вытанцовывает свою Настасью Филипповну.
Режиссер Обадиа никогда не работал в драме. Он хореограф, но сцены музыкального театра ему было мало. Потому убегал
на экран, став одним из классиков
французского видеоданса: в фильмах можно кроить пространство
и ритм, как пожелаешь. В Идиоте он кажется Дэвидом Копперфильдом, сознательно ограничившим себя сценическим временем
и текстом Достоевского. Задача
Обадиа выпутаться; в финале
зритель должен воскликнуть: ну
надо же, ну и трюк! Однако эмоции возникают другие: не расшибся, и ладно.
Маленькая толпа бегает кругами по сцене, Настасья Филипповна падает на пол как подкошенная
и ползет, мужчины грубо тискают
облепивших их женщин. Танцам
доверено демонстрировать беспощадность жизни то, что загнало
в лечебницу бедного князя Мышкина. Им противостоят разговорные сцены, в которых Мышкин
должен побеждать темный мир
своим светлым идиотизмом. Но
инсценировка, сделанная женой Обадиа Елизаветой Вергасовой,
обваливается на актеров глыбами
текста: они честно декламируют,
а что играть не знают. Постановщик больше занимался жестами,
чем интонациями и словами. Поэтому первое действие, в котором
меньше реплик и больше движения, смотрится гораздо лучше второго.