Русское варенье
О спектакле
Ироничная и вместе с тем грустная история о людях, не нашедших себя в современном мире, написана Людмилой Улицкой, а поставлена на сцене режиссером Иосифом Райхельгаузом.
У «Русского варенья» есть подзаголовок — «afterchekhov», — который объясняет если не все, то очень многое в новом спектакле Райхельгауза по пьесе Людмилы Улицкой. Цитаты из Чехова щедрой рукой рассыпаны по всему тексту: тут вам и рушащийся дом непрактичной и не приспособленной к действительности семьи интеллигентов, и его беспечно-растерянные обитатели, которые делать ничего не умеют, а лишь рассуждают о жизни — да и то невпопад: «Надо работать», «Многоуважаемый шкаф», «В Москву! В Москву! В Москву!„. Не обошлось и без иронии: вместо “через двести-триста лет здесь будут новые сады„ звучит “двести-триста лет назад здесь были…», фамилия персонажа Лепехина явно намекает на чеховского Лопахина, а героям вместо строящихся дач, погубивших вишневый сад, угрожает линия метро, которую копают прямо под их домом.
Главная героиня Наталья Ивановна (Татьяна Васильева), утомленная жизнью женщина с копной рыжих кудрявых волос, слоняется по захламленному дому, словно слепленному из белого картона (художник Юрий Хариков). Ее брат по прозвищу Дюдя (Альберт Филозов) регулярно прикладывается к бутылке и вспоминает любовь всей своей жизни — балерину по прозвищу Жизелька. Все стараются найти в генеалогическом древе семьи связи с Наполеоном и рассказывают о ком-то из родственников: «Он был знаком и с Вовой Соловьевым, и с Сарочкой Бернар…». В этих репликах, обыгранных актерами полушутливо-полусерьезно, скрыта грустная суть происходящего: не нашедшие себя в современном мире люди пытаются обрести опору в своих корнях и утешаются легендарным родовым прошлым, которого, возможно, и в помине не было.
В тексте Улицкой очень много точно найденных слов про нас нынешних, хотя ее откровения не блещут новизной и в очередной раз сводятся к тому, что работать никто не хочет, зато все охотно несут чушь про русскую идею. Умирание дворянского гнезда констатировали еще в XIX веке, автор «Вишневого сада» лишь подытожил это на рубеже столетий. И послесловие к пьесам Чехова тоже уже состоялось: было ведь уже пронизанное «чеховскими мотивами» знаменитое «Серсо» Анатолия Васильева по пьесе Виктора Славкина — там, кстати, тоже играл Филозов. Однако есть вещи, которые не мешает повторить — тем более что у авторов «Русского варенья» хватило чувства юмора, чтобы не впасть в патетику, и чувства вкуса, чтобы высказаться о нашей вечной русской неустроенности просто и лаконично.