Пьер и Жиль
О выставке
Два старых благородных шута, Пьер и Жиль, стоят на своем: красоты должно быть столько, чтобы всем тошно стало.
Конечно, не они первые придумали, что лучшее — враг хорошего, то есть скучного и усредненного, и потому умные люди должны стать не просто пошлыми, а очень и очень пошлыми и совсем безвкусными. Еще в 1964-м Сьюзен Зонтаг в своих знаменитых «Заметках о кэмпе» заявила, что кэмп, продукт подпольной гей-культуры, породил все самое интересное в искусстве.
Неразлучная уже 30 лет парочка художников и фотографов, Пьер и Жиль, вывела в свет атмосферу закрытого гей-клуба, придав этому блестящему и кудрявому безобразию благородный статус высокого и даже высокоинтеллектуального искусства. Их постановочные приторные фотки, старательно раскрашенные анилином, особенно любят звезды шоу-бизнеса, заказывающие себе у Пьера и Жиля портреты, и, соответственно, глянцевые и гламурные журналы со всего света. Переформатирование низовой культуры в высокую происходит, конечно, не первый раз — Гоген путешествовал на Гаити, а наши футуристы собирали примитивно написанные вывески мелких ремесленников. Однако с Пьером и Жилем все гораздо сложней: если ранние авангардисты обращались в поисках новых форм к культурам, как им казалось, чистым и неиспорченным, то французские ребята выставили наружу самих себя, истинных исчадий порока.
На самом же деле они, конечно, — ангелы, которые не боятся ни грязи, ни пошлости, ни зрелищ ужасных. Все, что попадает в их руки, волшебным образом превращается в чистую, ничем не замутненную красоту. Даже самый базарный китч, лубок или брутальная гейская порнуха — все немедленно становится прекрасным, неприступным и возвышенным.
Как истинно великие художники, они породили (конечно, методом чистого патогенеза) немыслимое количество последователей и подражателей. К примеру, того же нашего несравненного королевича, Владислава Мамышева-Монро. Любовь ко всему яркому, дурацкому, пошлому и безвкусному теперь навеки считается классным и очень интеллектуальным занятием. Сейчас уже заметно, что совсем немолодым дядькам поднадоело шляться по клубам и светским тусовкам. Но дело есть дело. И потому, они как добросовестные труженики художественной промышленности, выдают на-гора товар отличного качества: раздутые до немыслимого, почти барочного масштаба, украшенные премиленькими кладбищенскими цветочками сцены с задорными клубными фриками, матросиками и солдатиками и прочие прекрасные сюжеты, которые давно уже стали классикой современного искусства.