Чак Берри (гитара)

Стоит заслуженному классику рок-музыки задумать концерт, как все издания выходят с анонсами, больше похожими на некрологи, — этапы, заслуги, хиты, награды. Некрологи классикам, в свою очередь, походят на анонсы: прощание состоится тогда-то, из знаменитостей придут тот-то и тот-то. Но Чак Берри — легенда не столько живая и заслуженная, сколько заслушанная. Для музыканта это куда более важно: в свое время Чак путешествовал без группы, нанимая местных музыкантов непосредственно в день концерта и выступая без репетиций — все и так знали его вещи наизусть.

Чак Берри — первый популярный исполнитель, который сам писал себе песни, а также единственный чернокожий, который у большинства белых навечно засел в представлении о ступенях развития рок-музыки: Чак Берри — Beatles — Rolling Stones — Led Zeppelin — Nirvana. Неудивительно — Берри пел «белым» голосом, безо всяких негритянских специалитетов, да и вообще вдохновлял преимущественно белых исполнителей: Beach Boys, Джона Леннона, Пита Тауншенда (The Who), Rolling Stones и Боба Дилана.

50 лет назад Чак Берри изобрел технику двухнотных аккордов. Впрочем, может, и не он, но сейчас уже до истины не докопаешься, а сам Чак, наверное, не помнит. 47 лет назад в песне «Johnny B. Goode„ он придумал универсальное вступление к любому рок-н-ролльному хиту. Затем смешал два своих изобретения, поставил на конвейер — и через пару-тройку лет имел около десятка хитов, ставших стандартами рок-н-ролла.

Как ни странно, Чак упустил примерно столько же, сколько достиг: для песни „Havana Moon“ он почти подобрал формулу Золотого Рок-Рифа (заложенную его однофамильцем Ричардом Берри в рок-стандарте „Louie Louie“), а затем попал в тюрьму (за темную историю с 14-летней индейской девушкой). Чак отсидел за решеткой 4 года — и кто знает, что мог бы он сделать за это же время на свободе. А так за это время его лейбл Chess выпустил всего один альбом “Chuck Berry on Stage», с наложенными на студийные записи хлопками. 17 января вещи с этой пластинки можно будет услышать со сцены.

Предстоящий концерт точно не будет похож на студийные записи — слышный на оригинальных синглах приглушенный ритм превратится в громкий стук; звуковые неровности знаменитой красной гитары сгладят и прилижут; клавиши станут сочными и насыщенными. Такое часто происходит с теми, кто слишком усердствует в своем перфекционизме — и в этом нынешний Чак Берри ничем не отличается от тех, кто перепевает его песни. Что, в общем, только доказывает, что песни Берри уже не принадлежат ему — они стали общезначимой классикой, которой он уже не в силах управлять. Правда, на концерте может случиться, что Чак забудет слова и ноты соло — такое с ним в последние лет 20 иногда случается. Если повезет, Берри в благоговейной тишине прочтет свои стихи — но перед этим придется громко и уважительно хлопать, а также пять минут петь «My Ding-a-ling» за Чака. Но если уж отправляться в «Б1Maximum», то всю эту церемонию следует пройти с почтением. В конце концов, мы уже не успели на Джеймса Брауна, а бессмертный Кит Ричардс, скорее всего, до нас не доедет. Больше легенд у нас не осталось.